Стоило нам остаться одним, как я возжелала прочитать, наконец, из-за чего с нами столько всего приключилось. Муж медленно листал страницы, пока не нашел то самое заклятье. Нашел и замер: — Заклятье, друг к другу толкающее... сродственные души?
Мы оба впились глазами в страницу.
Заклятье, друг к другу толкающее сродственные души Когда выпьет один чашу с волосом другого, или ногтем или кровью то судьба поведет одного к другому, ежели есть в них сродство души, и как будут они видеть друг друга, и как станут они говорить друг с другом, как начнут касаться друг друга так будут друг друга узнавать и быть ближе. И ежели вспыхнет меж ними огонь любовный, то возжелают они обладать один другим страстно и соединиться один раз и на веки вечные. А ежели не вспыхнет, то и оттолкнут они один другого и забудут.
Мы читали и перечитывали, пока не принялись хохотать. Отсмеявшись, Марко спросил: — Скажи честно, если бы ты не списывала нашу тягу на это демоново зелье, ты бы меня к себе подпустила? — Ни за что!
Эпилог
Мы устроились в Лаганио, в квартале Розовых Рассветов, рядом с семьями Арайи и Антонии. Марко и Эдвардо знали друг друга по Школярии и теперь быстро сдружились — общая тема "как жить с неуемной супругой" весьма располагает к общению. Генаро они тоже включили в свой кружок, и судя по тому, что господин Гейро стал расти в должности, благотворно на него повлияли.
С помощью Эдвардо мне удалось списаться с капитаном особого отряда, которого я знала как господина Маскего. Он навестил нас в Лаганио и сообщил, что контрабанды стало меньше — видимо, сумасшедший маг выкупал чуть ли не половину поставок. Но отщепенцев еще достаточно, и у особого отряда полно дел.
После интриг и "поощрений" законники Лаганио смирились с тем, что жена главного дознавателя участвует в расследованиях. Бургомистр побушевал немного, но его супруга посчитала Антонию местной знаменитостью, которую непременно нужно представить столичным гостям — мол, в Алонсии женщины в Школариях учатся, у нас есть леди-дознаватель, а в столице всё по-старинке живут. Герцогиня, правая рука королевы, долго беседовала с Антонией и уехала в задумчивости.
Арайя занялась городской Институцией для девочек. Мой пример показал, что в жизни случается всякое, и одним умением улыбаться и давать распоряжения экономке не обойдешься.
Я выучилась на мастера-ювелира. Главный дознаватель и маг первого круга — эта такая сила, которая смогла сломить сопротивление и найти мне учителя, с которым я могла заниматься, не меняя костюм на мужской. Тот день, когда я полностью сама собрала свою первую пару серег, мы отпраздновали фейерверком над всем Розовым Рассветом. Даже у мага первого круга много сил отнимали мириады светляков разных цветов и размеров, складывающиеся в цветы, узоры и диковинных птиц, но оно того стоило.
Правда, при мысли, что делать с моими умениями дальше, я немножко струсила. У меня не было таких душевных сил, как у Антонии, чтоб идти наперекор всем правилам. Но муж и подруга убедили меня, что если представить обществу ювелирное дело как увлечение вроде вышивания, большой беды не будет. И я стала делать необычные вещи из самых смелых фантазий. Благотворительные базары с удовольствием брали мои произведения, а доверенный торговец никому не скажет, откуда у него в продаже новые украшения. Госпожа Арабелла Папилио, мастер-ювелир, мне понравилась.
Через полгода после свадьбы пришло письмо от отца. Он не просил прощения напрямую, но чувствовалось, что начинает осознавать свои ошибки. Мало-помалу мы начали переписываться, и он приезжает к нам раз в год ненадолго. Тетушка написала: дядя признался, что принял участие в моей судьбе, и отец его сердечно поблагодарил.
Риконтийского бургомистра с позором погнали с должности, не прошло и полугода после указа об одиноких женщинах. Прочитав отчет лорда Энтини король отправил в Риконтию доверенных людей, и получив исчерпывающие сведения решил, что мораль и нравственность защищать, конечно, дело хорошее, но заставлять женщин обстирывать гарнизоны, мостить улицы или кашеварить каторжникам за миску баланды — перебор. Указ отменили, но слишком многие рьяно поддерживали действия бургомистра. С тех пор про негодящих мужей и отцов говорят: "прям как риконтиец", — и звучит это очень обидно.
Спустя год после моих приключений к нам в Лаганио стали привозить резные деревянные вещи от мастера из деревушки к югу. Торговцы говорили, что дом у резчика с женой — будто сказочный дворец.
Антония так и не рассказала родителям, где и как жила шесть лет. Они до сих пор уверены, что их дочь училась приличному поведению и манерам при дальней Обители, где каким-то чудом познакомилась с главным дознавателем из Лаганио. Ангело, который часто нас навещает, уверил ее, что так будет лучше для всех.
***
Вчера Ангело с семейством приехал из столицы отметить десятилетие свадьбы сестры. Все мы — я и Марко, Антония и Эдвардо, Арайя и Генаро, Ангело с женой — празднуем в милой беседке на дереве. Вы спросите, почему на дереве? Потому что сад был отдан дюжине отпрысков. А в этом случае родителям лучше сидеть повыше, куда тайфун из косичек (пять пар) и сбитых коленей (девять пар, остальные пока целы) не доберется. По крайней мере, мы все на это очень надеемся.
КОНЕЦ