- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »
БоЖенька Коллекционер уродов
– Вам тут не представление, а ну-ка кыш! – Ну, Сара, нам ведь тоже поглядеть охота, – орава неухоженных мальчишек толпилась у конюшен. – Нечего тут глядеть! – Не каждый день урода увидишь! А вдруг у нее пасть огонь пускает? – восторженно воскликнул один паренёк. – Или на лапах когтищи! – боязливо поддержал второй. – И шерсть, много шерсти! Лохматая, косматая дрянь! У-ва-а! – подобравшись сзади, всех испугала дылда-девочка. Сара взмахом руки оборвала детские крики. Она завидела вдалеке повозку. – Вон отсюда, быстро идите работать! Примчалась грузная лошадь, подняла копытами пыль. Фырчала недовольно. Тяжело выдыхала через нос, махала резко своим куцым хвостом. – Вишь, Сарочка, даже животина чувствует неладное, – вспотевшая и взволнованная кучерка без конца одергивала кафтан. – Не говори глупостей. Женщины сгрузили ящик на землю. Лошадь только тревожнее перебирала копытами. Детишки пуганно глядели поверх забора конюшен. Из ящика доносились гулкие стуки. – Ох, нехорошо это… Притащили лом. Стояли с веревкой на изготове. – А вдруг нападет? – Не гунди. – Сара, а вдруг заразное это? – А ну, взялись… Эх! Лихим движением крышка отошла. Из ящика неловко вывалилась девочка. Совсем простая. Худая только и в пыли измазанная. – И это весь урод? – расстроенно воскликнули из конюшен. Девочка шмыгнула носом, и уселась поудобнее на земле. На нее и глядеть было не страшно. Жалостливо только. Накормить хотелось да отмыть. Кучерка даже неловко опустила веревку. – Да… Ну, хватит глядеть. Баня затоплена? Отмоем это чудо. Вставай! – Сара жестко дернула девочку за плечо. Та упрямо поглядела и ощетинила хвост. Все ошалело дернулись. Лошадь не сдержала ржания. Дети охнули. Хвост. У уродки был хвост. Определенно. Пушистый, длинный, забавный. По-собачьему он закручивался в колечко. А если приглядеться, в спутанных волосах явно проглядывались уши. Смотрелись как тряпичные заплатки. Забавные и нелепые. Пришитые неловко кем-то, как на игрушку. Сара невозмутимо потянула плечо девочки, вынуждая подняться. – Вымоем тебя. Сама будешь оттирать свои волосы да уши, поняла? Девочка упрямо выдвинула нижнюю челюсть, насупилась. Отчаянно и храбро глядела дворецкой в глаза. – А как вычистишь всю грязь, отужинаешь. Господин велел зажарить куропаток и подать с картошкой отварной. Уродка силилась напустить невозмутимый вид, но хвост – предатель – весело размахивал из стороны в сторону.– Не бойся, хозяин человек хороший. Обижать тебя не станет, главное, слушайся. Правила здесь соблюдать надо. Иначе накажут. Девочка только фыркнула. – А сейчас оденься и спускайся к ужину. Ее привели в просторные покои, залитые вечерним светом. С высокими окнами, с деревянной резной мебелью, с богато расшитыми тканями штор и покрывал. Распаренная и сонная после душной бани девочка осоловело разглядывала комнату. Вдруг резкий кашель. У окна стояла дылда. Та самая, из конюшни. Она вперила напряженный взгляд, не решаясь подойти и протянуть сарафан. – Ты… Собака? Уродка, вздернула нос, махнула упрямо еще влажным хвостом и уселась на перину своей тахты. Первым делом сняла обувь, Сара насильно надела на нее в предбаннике красные кожаные туфли с заостренным носиком. Ноги совсем не привыкли к обувке. Слишком сжимала и давила. Потом девочка сбросила с плеч банный халат. Встряхнулась по-собачьи. Да постаралась так, чтобы на служанку попало побольше капель. Дылда только сморщилась. Бросила на постель сарафан и так осталась стоять. – У тебя мама с собакой… Это самое? – Дура! – Да я же без злобы какой. Так. Просто спросила. Уродка вскочила. Огляделась пару раз, задумалась и села за стол. Схватила гребень и попыталась расчесаться. – Не так, – поправила ее дылда. Хоть и со страхом, с сомнением, но подошла и помогла. Спустилась девочка уже одна. Босая. В ночной рубашке с распахнутым поверх сарафане. Силилась держать голову как можно увереннее. Очень хотела не подать виду, что волнуется. В столовой сидел хозяин. Он почтенно и медленно встал. Приветственно продемонстрировал руки, согласно этикету. Девочка так стушевалась, что была не в силах и взглянуть на мужчину. Со стороны, конечно, казалось, что она слишком самоуверенна и своенравна. Ну и пусть. Сели за стол. Хозяин молчал, смотрел спокойно, проницательно. Девочка чувствовала на себе этот тяжелый взгляд. Но паниковать не давала себе права. Схватилась за еду и стала есть прямо руками. Ела активно, быстро, жадно. Почти не жевала. А как стала икать, выпила весь кувшин кислого холодного сока залпом. Сара стояла поодаль у стола, и глядела безумно. Все не по правилам. Все неправильно. Но подходить дворецкая не решалась: хозяин жестом руки, показывал, чтобы никто не вмешивался. В момент, девочка подумала, что и к помещику бы в тарелку залезла, если бы не сидел он так далеко. – Из города наймем учительницу, – спокойно и равнодушно произнес хозяин. Девочка остолбенела, обратилась вся во внимание. – Никого в нашем городе не найти, кто урода бы стал учить, – вклинилась в разговор статная надменная женщина. Она стояла рядом с другой прислугой. И даже сама Сара перед ней казалась маленькой и робкой. – Вызовем такую, которая станет. – На сотни гектар нет даже того, кто бы мужчины стал обучать, – в голосе женщины слышалась сталь и пренебрежение даже к хозяину. Он проигнорировал, не ответил. – Слушай меня, дитя, – он обратился к девочке, – теперь у тебя есть одно железное правило: завтрак и ужин ты проводишь со мной. Все остальное время предоставлено тебе полнолично. И не отвлекай меня от работы до ужина. Мужчина тяжело поднялся и удалился. Странный он все-таки. Выглядел ухоженно и даже привлекательно. Как и всякий мужчина носил большое количество украшений: бусы, браслеты из драгоценных камней, кольца. И надел на себя не один халат, а сразу несколько, так что нижняя рубашка почти потонула в слоях одежды. И за волосами явно следил, такими пышными длинными и густыми, заплетал мелкие косички, едва заметные, вплетал дорогие ленты с позолотой. Девочка позволила себе пялиться на хозяина в последний момент. Украдкой. Тайно. А потом как ни в чем не бывало, перегнулась через весь стол, чтобы выхватить куриную ножку из его нетронутой тарелки. А что? Не пропадать же добру.
Утро было жарким и до того монотонным, что сонливость разлилась по поместью чумой. Хозяин спустился к завтраку по обыкновению неторопливо. А прислуга подбитой мухой кружила бесцельно по столовой. – Дитя уже проснулось? Все переглянулись. В миг вернулась бодрость. В покоях
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »