Арсений Седугин Проша

Проша

Хмурым ветреным утром Лёля вышла погулять к морю, В кармашке её платья лежала горбушка хлеба для чаек. Девочка отламывала от горбушки маленькие кусочки и кидала их высоко вверх. Птицы влёт подхватывали корм и всё кружили, кружили над девочкой. Они уже знали Лёлю.

И вдруг Лёля увидела, как в белой пене прибоя бьётся маленькая птичка. Её захлестнуло водой, и она никак не могла выбраться на песок. Новая волна каждый раз подхватывала её и безжалостно волочила в море. Не раздумывая, Лёля бросилась в воду и выхватила тонущую птичку. Она сунула мокрое, взъерошенное тельце на грудь под платье и побежала домой.

Поздно вечером пришёл дедушка. Он посмотрел на птицу и сказал:

— Знатный снегирь.

— А как ты узнал, что это снегирь?

— Да кто же его, красногрудого, не знает? — ответил дедушка.

Назвали снегиря Прошей. Вот и стало в доме три жильца: дедушка, Лёля и снегирь Проша.

И сразу в доме повеселело. Лёля кормила снегиря кашей, хлебом, семенами разными, а на третье иногда давала клюкву.

Проша очень привязался к девочке. Бывало, Лёля сидит на диване, рассматривает в книжке картинки, а снегирь тут как тут. Усядется на книжку и тоже заглядывает в странички, словно понимает, что нарисовано.

Даже ночью они не расставались. Спать Проша приспособился у Лёли на подушке, в пушистых волосах девочки. Тут ему было тепло и уютно, как в гнезде.

Но вот однажды дедушка принёс маленького воробья. Одна лапка у него была перебита.

— Покормим? — спросил дедушка.

— Конечно, покормим, — весело сказала Лёля.

Из палочек и проволоки дедушка смастерил воробью лапку. И вскоре воробей, прихрамывая, стал скакать по всей комнате. А вскоре лапка у воробья и совсем зажила.

Лёле хотелось, чтобы Проша и воробей стали друзьями. Но Проша не спешил подружиться с новым жильцом. Видно, он считал, что раз у него красная грудка, то, значит, он лучше серенького воробья.

Однажды пришла Лёля с моря и видит: на шкафу сидит воробей, а против него, на этажерке, Проша. Вдруг воробей слетел со шкафа и хотел сесть рядом с Прошей. Но снегирь тут же вспорхнул, пролетел под столом, как под мостом, и уселся на шкаф.

Дедушка посмотрел на птиц и придумал. Он принёс в тазике воды и поставил на пол посреди комнаты.

Воробей первым слетел и уселся на край тазика. Чирикнул и спрыгнул в воду. Он немного попил и стал купаться. Проша увидел, что воробей купается, и тоже захотел пёрышки сполоснуть. Тут и пошло веселье, брызги полетели во все стороны. Искупаются друзья, потом усядутся на край тазика и так гордо посматривают вокруг: ну как? каково? нравимся мы вам? А Лёля и дедушка сидят на диване тихо-тихо, чтоб не спугнуть птиц.

С этого дня воробей и Проша стали жить дружно, часто сидели на шкафу рядышком и весело лопотали что-то на своём птичьем языке. Проша так привык к Лёле, что никуда не хотел улетать. А воробей всё рвался на волю.

Наконец он нашёл маленькую дырку в марле на форточке и улетел. Забеспокоился Проша, залетал тревожно по комнате. А воробей чирикает, зовёт с улицы. Отыскал Проша лазеечку и тоже следом за воробьём на волю улетел. Возвратилась Лёля домой и видит — нет друзей. Не слышно весёлых птичьих голосов.

Выбежала девочка в сад и стала звать:

— Проша, Проша!..

«Гу-гу-гу…» — попрощался откуда-то из ветвей Проша.

— Проша, Проша, вернись домой! — всё звала девочка.

Но Проша не вернулся. Не вернулся и воробей.

Луковка

У Серёжи на белобрысой голове рос вихор, как стрелка от лука, и однажды дедушка в шутку назвал его Луковка.

Но Серёжа не обиделся. Он знал, что от лука слёзы выступают на глаза, когда его чистят, а от него никому не приходится плакать.

Однажды ранней весной дедушка пришёл с рынка и сказал:

— Посмотри, Серёжа, что я тебе принёс, — и высыпал на стол три большие луковки и две маленькие. — Это цветочные луковки. Мы их посадим, и из них вырастут красивые цветы — гладиолусы.

— А из маленьких луковок тоже что-нибудь вырастет?

— Маленькие луковки — это дети. Из них тоже вырастут цветы, только на следующий год.

Серёжа посадил луковки в землю и стал ухаживать за ними. Он рыхлил землю, поливал, выдёргивал сорняки. А когда наступил август месяц, на грядке расцвели красивые гладиолусы.

Листья у гладиолусов длинные, острые, а цветы рассеялись по всему стеблю крупными алыми воронками.

— Вот как славно получилось! — сказал дедушка. — В этом году ты пойдёшь в школу, в первый класс, и отнесёшь учительнице цветы, которые сам вырастил.

Первого сентября рано утром дедушка и Серёжа осторожно, наискосок, срезали цветы.

И вот Серёжа первый раз в жизни идёт в школу. На нём белая рубашка, а в руке красивый букет цветов.

Школьный двор был похож на клумбу: почти все ребята принесли цветы. К Серёже подошёл мальчик и сказал:

— Я учусь во втором классе, а ты?

— Я только первый год буду ходить в школу.

— А ты видал настоящего светлячка? — спросил мальчик.

— Нет, — ответил Серёжа.

— Идём покажу, он у меня в коробке сидит. Только светится он в темноте.

— Где же мы найдём темноту? — сказал Серёжа.

— А я знаю маленькую комнату, там у нашей няни вёдра и тряпки лежат. Ребята залезли в маленькую комнату, и Серёжа увидел, как в коробочке кто-то шевелится, голубой и светлый.

— Как интересно! — сказал Серёжа.

— Нравится? — спросил мальчик.

— Очень! — ответил Серёжа.

— Ты смотри на него, а я побегу во двор, там Славка, говорят, ежа живого должен принести. — И мальчик убежал.

Серёжа остался сидеть в темноте и всё смотрел на светляка. Когда он вышел из комнаты, в коридоре было тихо. «Наверно, я опоздал, — подумал Серёжа и заплакал. — Всё было так хорошо, а теперь всё так плохо».

Мимо проходила нянечка тётя Даша и спросила:

— Ты чего плачешь?

— Я потерялся.

— А в какой класс ты пришёл?

— В первый.

Тогда тётя Даша сказала:

— Ничего страшного, вытирай быстро слёзы, я отведу тебя в класс.

В классе учительница спросила:

— Как тебя зовут?

— Луковка, — ответил мальчик, растерявшись.

— А почему тебя так зовут?

И тут Серёжа вспомнил, что принёс цветы учительнице, и сказал:

— Я вам принёс