Пп Пп

Рр Рр

Сс Сс

Тт Тт

Уу Уу

Фф Фф

Хх Хх

Цц Цц

Чч Чч

Шш Щщ

Ьь Ыы Ъъ

Ээ Ээ

Юю Юю

Яя Яя

СОВУШКИНА СКАЗКА

БЕЛАЯ УТОЧКА

РУССКАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с молодой женой. Хороша была царица, словно березка на поляне, — и бела, и кудрява, и нравом ласкова. Все ее любили, все ее жалели, только не любила ее старшая сестра. И та хороша была — и бела, и кудрява, да сердцем черна, нравом жестока. Крепко она сестре завидовала, на счастливое ее житье зарилась.

Только год прокатил, как поженились молодые. Не успел еще царь на жену наглядеться, не успел с ней наговориться, не успел ее наслушаться, а уж надо было ехать ему в дальний путь по делам, покинуть жену на чужих людей. Что делать? Говорят так: “Обнявшись не просидеть”.

Долго плакала молодая жена, долго царь ее уговаривал. Повелел он ей не покидать высокого терема, дворцового сада, ни в поле не ходить, ни в леса не ездить, чужих советов не слушаться, чужих людей в дом не пускать.

Попрощался с молодой женой и уехал в дальний путь.

Ну, день прошел, и другой прокатил; скучно царице. Целый день у окошка сидит, на дорогу глядит, на шитье шелковое слезы роняет. Без любимого веселья нет, без хозяина — дом сирота. Вот послала она гонца-скорохода к батюшке своему за старшей сестрой.

"Все, — думает, — мне веселее будет”.

Приехала старшая сестра, по дому бродит, на богатства любуется, а все ей не нравится. Что няньки-мамки сделают — все не так, все не так. И кушанья ей не солоны, и перинушки плохо взбиты, и полы плохо метены. Сестрица ее уговаривает, все по ее делает, а ту угомон не берет. Ну, так день идет и другой идет. Вот раз и говорит царице старшая сестра:

— Не могу я все в терему сидеть, хоть бы по саду прошлись, тоску развеяли...

Надела царица белый шелковый сарафан, повязала белый шелковый платок, обула красные сапожки и с сестрой в сад пошла. В саду цветы — не налюбуешься, в саду яблоки — не наешься, в саду воздух — не надышишься. А старшей сестре все не так, все плохо. И цветы не ярки, и яблоки горьки, и воздух худой. Пристала она к царице:

— Выйдем да выйдем за ограду, там ручей течет, хрустальная вода льется.

Подошли они к ручейку.

— Солнце палит, — сестра говорит, — водица студеная так и плещет. Умой свое белое личико.

Наклонилась молодая над ручьем, а сестра ударила ее между плеч и говорит:

— Плыви по воде белой уточкой!

И поплыла царица по ручью белой уточкой, белой уточкой, красные ножки. Взволновался ручей, забурлил ручей, с цветов роса посыпалась — злое дело видят, а сказать не могут.

А сестра побежала ко дворцу, затужила, закричала, всему миру поведала: утонула, дескать, царица в прозрачной воде!

Потужили люди, поплакали, а делать нечего. Зажила сестра во дворце хозяйкой. У нее люди не ходят, а бегают, не едят, не спят, коровы — непоеные, лошади — в мыле. Тут царь вернулся; рассказали ему про горе; он затужил, запечалился, на свет глядеть не хочет, все царицу-березку вспоминает.

А белая уточка на хрустальном ручье слезы льет. От тех слез набух ручей, разлился ручей, побежал за ограду, по царскому саду. По ручью белая уточка плавает, а за ограду не идет.

Вот к весне сделала уточка гнездышко, снесла три яичка, вывела деточек. Да не утят-гусят, а трех ребят: старшие ребята — все в отца — и крепки, и сильны, и на ножки резвы, а младший — тихонький да слабенький, мамушкин запазушник. Они днем ребятами бегают, вечерами