редкие скупые фразы найденная странная девушка. Теперь уже Марина догадалась, что незнакомка не бормочет бессвязно, а просто говорит на другом, неизвестном девушке языке.

Несмотря ни на что Айсира чувствовала, что скоро ее жизнь оборвется. Каждый день, прожитый на Земле, а именно сюда забросило несчастную, она мучилась от осознания потери. На Галлее остался ее муж, ее семья — родители, сестра и брат. Осталась ее работа, но самое жуткое — остались ее крылья. Будучи довольно образованной, Айсира отчетливо понимала, что не сумеет вернуться обратно. Она оказалась в совершенно лишенном циани мире. Мире, который тянул остатки этой жизненно важной энергии из нее самой. И сил бороться, а главное желания у Айсиры не было. Она чувствовала ежедневную опустошенность и обреченность. Она хотела, жаждала, чтобы все закончилось как можно скорее.

А потом вдруг выяснилось, что Айсира беременна. Сказать, что она была шокирована этим открытием — значит не передать и малой толики ощущений, что испытала Айсира в тот момент. Теперь у девушки появился смысл существования, она обрела мощнейший стимул, чтобы продолжать жить. Айсира вспоминала все, что знала ранее, все, что могло дать ей хоть какой-то ответ на самый важный вопрос — сможет ли ее дитя выжить в безмагическом мире? Продержится ли малыш столько, сколько необходимо ее родной Галлее, чтобы притянуть свое дитя обратно?

Марина, до того несколько месяцев мучавшаяся от тоскливого одиночества после смерти мужа, почувствовала в найденной незнакомке родственную душу. Необходимость заботы о другом живом существе давала ей смысл, утраченный с трагической потерей. Одиночество девушки на время отступило, а большего ей и не нужно было. А то, что они говорят на разных языках… две девушки поймут друг друга и без слов.

Открытие, что Айсира беременна шокировало обеих. Девушки только-только учились понемногу понимать друг друга. Марина радовалась обретенной подруге, несмотря даже на то, что поговорить толком они не могли. Айсира решила хоть немного ассимилироваться в новую среду, стала выходить из домика, пыталась помогать Марине вести нехитрое хозяйство. Правда для Айсиры, что жила всю жизнь в достатке, быт которой обеспечивали обычно слуги, было все в новинку, но девушка легко обучалась новому, а Марина ей в этом помогала, лишь посмеиваясь иногда над полнейшей беспомощностью Айсиры во многих абсолютно обычных для Марины вещах.

Ночами Айсира стала часто выходить из домика, она садилась на крыльцо и подолгу смотрела на звезды. Если бы кто-то видел ее взгляд в тот момент, не смог бы остаться равнодушным к невыразимой тоске и печали, что ясно читались в глазах девушки. Айсира обнимала живот двумя руками и что-то тихонько мурлыкала себе под нос. Теперь, когда она окончательно приняла, смирилась с тем, что попала в безмагический мир, совершенно лишенный циани, очевидно понимала, что долго ей не протянуть. Теперь девушка лишь молила Матерь-создательницу и Отца-созидателя только об одном, чтобы ее ребенок успел родиться до того, как ее сознанию предстоит покинуть бренную оболочку. И чтобы малыш оказался достаточно сильным, сумел приспособиться к непростым условиям жизни в этом странном мире.

Денечки шли один за другим, девушки вместе перезимовали и также вместе встретили весну. А в начале лета у Айсиры родилась чудесная здоровая девочка. Выразительные зеленые глазки в обрамлении огненных кудрей не могли бы оставить равнодушным никого. Светлана Владимировна — фельдшер, что приходила навестить будущую мамочку время от времени, не сумела убедить девушку отправиться в родильный дом, и она разрешилась от бремени на новой кровати, купленной взамен прежней, больше походившей на узкий деревянный топчан.

Айсире повезло попасть на Землю в своем привычном образе. На ней было богатое платье, в ушах поблескивали драгоценными камнями серьги, на пальчиках привлекали взор изящные искусной работы колечки, а запястья украшал неимоверной красоты и сложности браслет. В волосах притаились шпильки с драгоценным навершием, а шейку обвивало скромное колье. Айсира без сожалений отдала все свои украшения Марине для продажи. Все, кроме браслета, символа любви ее мужа, Эйлириса. Это единственное, с чем она не готова была расстаться, да и не могла. Брачный браслет нельзя снять, пока брак существует. Пока они оба живы. Айсира даже мысли не допускала, что Эйлирис захочет расторгнуть их союз и пригласит в их дом другую. Все остальные украшения ей жалко не было. Девушка понимала, что никак иначе не сможет отплатить Марине за доброту и гостеприимство.

Девочка, названная ИльРисой, росла здоровым ребенком, что не могло не дарить Айсире радость день ото дня. Она продержалась очень долго. Последний год, день ото дня мучаясь от сжигающей, выпекающей изнутри жажды циани, Айсира молила Матерь-создательницу еще об одном дне со своей дочерью. И Богиня неизменно дарила ей еще время. Айсира занималась с дочерью, рассказывала о Галлее, учила этикету, языку, ежедневно понимая, что ИльРиса не останется на Земле. Если Айсира хоть что-то понимает в устройстве мироздания, Галлея обязательно притянет свое дитя обратно. Так устроен мир. Это похоже на приливную волну. Во время взрыва артефакта произошел огромный выброс, разбросавший присутствующих в зале портальщиков по разным мирам. Циани выплеснулась подобно огромной волне. Но любая волна обязательно вернется, как бы далеко на берег она ни забралась.

Айсира написала множество писем своей дочери, начав их писать еще до рождения малышки. В письмах она рассказывала все, что ИльРисе требуется знать, чтобы найти своего отца, своих бабушку с дедушкой, все, что поможет ей выжить. Ведь Айсира не знала, где именно окажется ИльРиса, вернувшись, не знала она и того, сколько времени отмеряно ей самой милостивой богиней. Чему она не могла научить дочь — это управлению циани. Ведь это как учить играть на скрипке без инструмента, практически невозможно.

Все было прекрасно, Айсира сумела привыкнуть к выпекающей ежедневной жажде, научилась отрешаться от неприятных ощущений, не обращать на них внимания. В какой-то момент ей даже показалось, что она сумеет продержаться достаточно долго… ради дочери, ради ее малышки. Подкосило девушку неожиданное событие, после которого она уже не сумела оправиться, не смогла бороться и дальше. Слишком было больно, слишком горько. Ведь однажды ночью ее браслет расстегнулся…

Глава 2.

— Илриса? — усмехнулась кучерявая девчонка, поудобнее устраиваясь на толстом бревне, лежащем у колодца сколько я себя помню. — Что это вообще за имя такое?

— Нормальное