заберут.
А теперь скажу серьёзно, Что козе бояться поздно. Как ни прыгай, ни крути, Не сойти козе с пути ― Волка надобно спасти!
Картина десятая
Прошло несколько дней. Волчье логово теперь не узнать: на окошке висят чистенькие занавески с узором, на столе белая скатерть, а на скатерти самовар, кувшин с мёдом и плошка с вареньем, на двери веночек из ромашек и васильков, на стенах рушники висят ― просто загляденье, а не логово! Волк сидит на топчане и с удивлением оглядывается по сторонам, будто оказался в чужом помещении. Видимо, он недавно проснулся.
ВОЛК. Ух ты, шишку мне в ухо… Сколько же я спал? КОЗА. Три дня спал. Как убитый. ВОЛК. А чего у меня во рту?.. (Ворочает языком во рту, будто проглотил что-то горькое.) Гадость какая-то… фу! КОЗА. Так я тебя мёдом и малинкой поила из ложечки. Вот ты и поправился. ВОЛК. Опоила, значит. Слабостью моей воспользовалась ― кавардак тут устроила. Ну-ну… КОЗА. Ну, если тебе не нравится, я могу убрать всё. (Бросается снимать занавески.) Раз плесень да грязь тебе милее… ВОЛК (останавливая Козу). Ладно уж! И сказать ничё нельзя… (Подходит к столу.) А посущественней к чаю есть чё? КОЗА. А как же ― оладушки из тыквы. На натуральном сливочном масле. (Выносит оладушки в миске и ставит перед Волком на стол.) Кушайте на здоровье, дорогой Пахом Иванович!
Волк берёт одну оладушку и кусает. Жуёт… Видимо, всё больше и больше проникаясь ароматом и вкусом.
ВОЛК. Сладенькие… нежненькие… (Вдруг поперхнулся.) КОЗА. Неужто семечка попалась? (Хлопает его по спине.) ВОЛК. Гхы!.. Если волки об этом оладушном позоре узнают, они меня со свету сживут!.. (Отодвигает от себя миску.) КОЗА. А кто же им расскажет-то?.. (Снова пододвигает к нему миску.) Да и много ли их осталось-то? Волков-то? ВОЛК. Верно. Охотники почти всех переловили… (Начинает уплетать оладьи за обе щёки.) Скоро я один в Красной книге останусь… Волк Пахом… Исчезающий вид…
Картина одиннадцатая
В это время в окно просовывается взлохмаченная голова Пашушани с издевательской улыбкой на лице.
ПАШУШАНЯ (ёрничая). Точно-точно ― тыквенный хищник! Гроза садов и огородов!
Волк замирает с открытым ртом, будто в горле его застрял камень.
КОЗА. Ах, Пашушаня! Как же тебе не стыдно! Пахом только-только выздоравливать стал, на ноги встал… ПАШУШАНЯ. Потомушта не положено хищнику оладушки шмякать!.. (Входит внутрь логова.) Хищник должен дичь хватать, грызть и жува-ать!.. Вот так вот… Гры-ы!.. (Показывает, как кровожадно расправляется с воображаемой дичью.)
Волк с недоумением и брезгливостью смотрит, как Пашушаня изображает хищника. Коза просто в шоке…
КОЗА. Прекрати этот фильм ужасов… Иначе я в обморок упаду… Ой, дурно мне…
Кажется, вот-вот Коза упадёт на пол, но тут подскакивает Волк и подхватывает её под руки. Ведёт к кровати и усаживает Козу.
ПАШУШАНЯ. Ага, говорила я тебе, козюля! Щас он тебя лопать будет!.. Не поверила мне! Теперь будешь у него в животе, в темноте шарахаться!.. ВОЛК. Неугомонная какая, а!.. Я ведь тебя, Пашушаня, сейчас… ПАШУШАНЯ. Ага, слопать меня хочешь?! А ты догони сперва… (Забегает за стол. Дразнится) Серый Волк ― по носу щёлк! Прибежал на гумно ― поклевал зерно. Тюк-тюк, тюк-тюк, ячменю пришёл каюк!.. ВОЛК. Я тебе сейчас так тюкну!.. (Кидается за Пашушаней.) КОЗА. Пахом, оставь её. Ты же видишь, она меня спасать пришла. ВОЛК. Ну и спасала бы, а зачем обзываться. Тоже мне ― Пашушаня-спасительница! ПАШУШАНЯ. А как же с хишниками ишшо разговаривать? Они только обман да подлость понимают. КОЗА. Неправда, Пашушаня, Пахом добрый. И совсем не подлый. Правда, Пахом? ВОЛК. Ну да. КОЗА. Он бы уже съел меня давно. А я, видишь, целёхонька. ПАШУШАНЯ. Потомушта болел, потому и не съел. КОЗА. Нет, не поэтому. ПАШУШАНЯ. Ежели б не спал, давно бы косточки глодал! КОЗА (всплеснув руками). Вы посмотрите на неё. Он ведь проснулся и оладьи стал кушать, а не меня. ВОЛК. Ну да. Это ж с ума сойти! ПАШУШАНЯ. Правильно. Сумашшедший волк ― бросается на любого без разбора. (Достаёт из-за пазухи мышку и держит её за хвостик.) Мышка натуральная. Мясная… (Нюхает мышку, поддразнивая Волка.) Сколько витаминов!.. Сколько протеинов…
Пашушаня подходит к двери, распахивает её и швыряет мышку как можно дальше от логова.
Ы-ых!.. ВОЛК. Мясо! (Бросается в дверь и исчезает.) ПАШУШАНЯ. Шо и требовалось доказать. Ну, пошли, козюля, пока этот обормот не вернулся. КОЗА. Не пойду я никуда, сколько можно повторять. ПАШУШАНЯ. Вона чё… Ну, хорошо. Ноги моей больше тут не будет!.. Хотела как лучше, а вышел шиш с кукишем. (Уходит.)
Картина двенадцатая
Входит Пахом. Садится за стол и достаёт маленькую гармонику.
ВОЛК. Пашушаня где? КОЗА. Пошла в деревню по чердакам детей пугать. ВОЛК. Ну да, работа есть работа. Вот, гармошку свою достал… Я ведь иногда стихами баловался. Частушки сочинял. Хочешь послушать? КОЗА. И что же ты с мышкой сделал? ВОЛК. Отпустил. Не веришь?..
Коза отрицательно мотает головой.
Тогда чего спрашивать. (Разворачивает гармонику и начинает петь.) Отчего не верят волку, Ни коза, ни пёс Трезор. КОЗА (отвечая песней). Потому что ночью снова, Он пролез через забор. ВОЛК. Все грехи у волка в прошлом, Стал весёлый он добряк. КОЗА. Только жаль никак не может Быть он добрым натощак. ВОЛК (глядя на Козу с обидой). Даже мыши не обидит, Не раздавит паука. КОЗА. Но когда никто не видит, Может скушать и быка.
Обиженный Волк откладывает в сторону гармонику и достаёт у себя из-за пазухи мышку.
ВОЛК. Я знал, ты мне не поверишь… Вот, смотри! Жива твоя мышка… (Подносит её к норке в стене и отпускает.) Вот, даже хлебных корочек ей положу. Пусть кушает, мне ведь не жалко. КОЗА (растроганно). Ах!.. Прости меня, Пахом! (Обнимает его.) Я так рада, что не ошиблась в тебе. Ты самый добрый и самый красивый в мире волк! ВОЛК (смущённо). Ладно, чего уж там… Не такой уж я и красивый… Хотя и добрый, чего скрывать.
В окне появляется голова Пашушани.
ПАШУШАНЯ (зло). Што, голубки, милуетесь? КОЗА. Ой!.. (Краснеет от смущения.) Волк песню свою пел… А мне так понравилось, так понравилось… ПАШУШАНЯ. Вы тут песенки поёте, а Багратиона уже на живодёрню повели. КОЗА. Как это на живодёрню? ВОЛК. Коня?! ПАШУШАНЯ. Коня, коня. Охочник на него осерчал. Што ж ты, говорит, обманул меня, в овраге сказал волк прячется, а там никого. Придётся, говорит, с тебя шкуру содрать, и колбасу из тебя сделать! КОЗА.
А теперь скажу серьёзно, Что козе бояться поздно. Как ни прыгай, ни крути, Не сойти козе с пути ― Волка надобно спасти!
Картина десятая
Прошло несколько дней. Волчье логово теперь не узнать: на окошке висят чистенькие занавески с узором, на столе белая скатерть, а на скатерти самовар, кувшин с мёдом и плошка с вареньем, на двери веночек из ромашек и васильков, на стенах рушники висят ― просто загляденье, а не логово! Волк сидит на топчане и с удивлением оглядывается по сторонам, будто оказался в чужом помещении. Видимо, он недавно проснулся.
ВОЛК. Ух ты, шишку мне в ухо… Сколько же я спал? КОЗА. Три дня спал. Как убитый. ВОЛК. А чего у меня во рту?.. (Ворочает языком во рту, будто проглотил что-то горькое.) Гадость какая-то… фу! КОЗА. Так я тебя мёдом и малинкой поила из ложечки. Вот ты и поправился. ВОЛК. Опоила, значит. Слабостью моей воспользовалась ― кавардак тут устроила. Ну-ну… КОЗА. Ну, если тебе не нравится, я могу убрать всё. (Бросается снимать занавески.) Раз плесень да грязь тебе милее… ВОЛК (останавливая Козу). Ладно уж! И сказать ничё нельзя… (Подходит к столу.) А посущественней к чаю есть чё? КОЗА. А как же ― оладушки из тыквы. На натуральном сливочном масле. (Выносит оладушки в миске и ставит перед Волком на стол.) Кушайте на здоровье, дорогой Пахом Иванович!
Волк берёт одну оладушку и кусает. Жуёт… Видимо, всё больше и больше проникаясь ароматом и вкусом.
ВОЛК. Сладенькие… нежненькие… (Вдруг поперхнулся.) КОЗА. Неужто семечка попалась? (Хлопает его по спине.) ВОЛК. Гхы!.. Если волки об этом оладушном позоре узнают, они меня со свету сживут!.. (Отодвигает от себя миску.) КОЗА. А кто же им расскажет-то?.. (Снова пододвигает к нему миску.) Да и много ли их осталось-то? Волков-то? ВОЛК. Верно. Охотники почти всех переловили… (Начинает уплетать оладьи за обе щёки.) Скоро я один в Красной книге останусь… Волк Пахом… Исчезающий вид…
Картина одиннадцатая
В это время в окно просовывается взлохмаченная голова Пашушани с издевательской улыбкой на лице.
ПАШУШАНЯ (ёрничая). Точно-точно ― тыквенный хищник! Гроза садов и огородов!
Волк замирает с открытым ртом, будто в горле его застрял камень.
КОЗА. Ах, Пашушаня! Как же тебе не стыдно! Пахом только-только выздоравливать стал, на ноги встал… ПАШУШАНЯ. Потомушта не положено хищнику оладушки шмякать!.. (Входит внутрь логова.) Хищник должен дичь хватать, грызть и жува-ать!.. Вот так вот… Гры-ы!.. (Показывает, как кровожадно расправляется с воображаемой дичью.)
Волк с недоумением и брезгливостью смотрит, как Пашушаня изображает хищника. Коза просто в шоке…
КОЗА. Прекрати этот фильм ужасов… Иначе я в обморок упаду… Ой, дурно мне…
Кажется, вот-вот Коза упадёт на пол, но тут подскакивает Волк и подхватывает её под руки. Ведёт к кровати и усаживает Козу.
ПАШУШАНЯ. Ага, говорила я тебе, козюля! Щас он тебя лопать будет!.. Не поверила мне! Теперь будешь у него в животе, в темноте шарахаться!.. ВОЛК. Неугомонная какая, а!.. Я ведь тебя, Пашушаня, сейчас… ПАШУШАНЯ. Ага, слопать меня хочешь?! А ты догони сперва… (Забегает за стол. Дразнится) Серый Волк ― по носу щёлк! Прибежал на гумно ― поклевал зерно. Тюк-тюк, тюк-тюк, ячменю пришёл каюк!.. ВОЛК. Я тебе сейчас так тюкну!.. (Кидается за Пашушаней.) КОЗА. Пахом, оставь её. Ты же видишь, она меня спасать пришла. ВОЛК. Ну и спасала бы, а зачем обзываться. Тоже мне ― Пашушаня-спасительница! ПАШУШАНЯ. А как же с хишниками ишшо разговаривать? Они только обман да подлость понимают. КОЗА. Неправда, Пашушаня, Пахом добрый. И совсем не подлый. Правда, Пахом? ВОЛК. Ну да. КОЗА. Он бы уже съел меня давно. А я, видишь, целёхонька. ПАШУШАНЯ. Потомушта болел, потому и не съел. КОЗА. Нет, не поэтому. ПАШУШАНЯ. Ежели б не спал, давно бы косточки глодал! КОЗА (всплеснув руками). Вы посмотрите на неё. Он ведь проснулся и оладьи стал кушать, а не меня. ВОЛК. Ну да. Это ж с ума сойти! ПАШУШАНЯ. Правильно. Сумашшедший волк ― бросается на любого без разбора. (Достаёт из-за пазухи мышку и держит её за хвостик.) Мышка натуральная. Мясная… (Нюхает мышку, поддразнивая Волка.) Сколько витаминов!.. Сколько протеинов…
Пашушаня подходит к двери, распахивает её и швыряет мышку как можно дальше от логова.
Ы-ых!.. ВОЛК. Мясо! (Бросается в дверь и исчезает.) ПАШУШАНЯ. Шо и требовалось доказать. Ну, пошли, козюля, пока этот обормот не вернулся. КОЗА. Не пойду я никуда, сколько можно повторять. ПАШУШАНЯ. Вона чё… Ну, хорошо. Ноги моей больше тут не будет!.. Хотела как лучше, а вышел шиш с кукишем. (Уходит.)
Картина двенадцатая
Входит Пахом. Садится за стол и достаёт маленькую гармонику.
ВОЛК. Пашушаня где? КОЗА. Пошла в деревню по чердакам детей пугать. ВОЛК. Ну да, работа есть работа. Вот, гармошку свою достал… Я ведь иногда стихами баловался. Частушки сочинял. Хочешь послушать? КОЗА. И что же ты с мышкой сделал? ВОЛК. Отпустил. Не веришь?..
Коза отрицательно мотает головой.
Тогда чего спрашивать. (Разворачивает гармонику и начинает петь.) Отчего не верят волку, Ни коза, ни пёс Трезор. КОЗА (отвечая песней). Потому что ночью снова, Он пролез через забор. ВОЛК. Все грехи у волка в прошлом, Стал весёлый он добряк. КОЗА. Только жаль никак не может Быть он добрым натощак. ВОЛК (глядя на Козу с обидой). Даже мыши не обидит, Не раздавит паука. КОЗА. Но когда никто не видит, Может скушать и быка.
Обиженный Волк откладывает в сторону гармонику и достаёт у себя из-за пазухи мышку.
ВОЛК. Я знал, ты мне не поверишь… Вот, смотри! Жива твоя мышка… (Подносит её к норке в стене и отпускает.) Вот, даже хлебных корочек ей положу. Пусть кушает, мне ведь не жалко. КОЗА (растроганно). Ах!.. Прости меня, Пахом! (Обнимает его.) Я так рада, что не ошиблась в тебе. Ты самый добрый и самый красивый в мире волк! ВОЛК (смущённо). Ладно, чего уж там… Не такой уж я и красивый… Хотя и добрый, чего скрывать.
В окне появляется голова Пашушани.
ПАШУШАНЯ (зло). Што, голубки, милуетесь? КОЗА. Ой!.. (Краснеет от смущения.) Волк песню свою пел… А мне так понравилось, так понравилось… ПАШУШАНЯ. Вы тут песенки поёте, а Багратиона уже на живодёрню повели. КОЗА. Как это на живодёрню? ВОЛК. Коня?! ПАШУШАНЯ. Коня, коня. Охочник на него осерчал. Што ж ты, говорит, обманул меня, в овраге сказал волк прячется, а там никого. Придётся, говорит, с тебя шкуру содрать, и колбасу из тебя сделать! КОЗА.