- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (111) »
Орис Хант Стервец
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.Фридрих Ницше, «По ту сторону Добра и Зла»
Пролог. Смерть
До рассвета оставался как минимум час, а фонари в парке горели, как назло, через один. – Эй! Девушка ускорила шаг. Цокот каблуков в ночной тишине звучал слишком громко. – Сто-ой, поговорить надо! Она всерьёз подумывала скинуть туфли, сойти с аллеи и побежать во тьму, но не была уверена, что он этого не заметит. Цокот каблуков стал ещё чаще. – Стой, кому говорю! Похоже, он тоже ускорился – кажется, девушка уже чувствовала его алкогольное амбре. И она не выдержала, побежала. Не снимая туфель, не сворачивая с дороги – в панике. – Сто-ой, блядь! Её лицо мокро от слёз, дыхание сбивчиво. Вообще она в неплохой физической форме, но последние два коктейля были явно лишними. Хотя он, кажется, отстал. Неужели сумела, сбежала? Она немного замедлилась, чтобы перевести дыхание. И в тот же миг почувствовала резкую боль в затылке, и дальше – ничего. … – Бля. (обратно)Часть 1. В ролях
Глава 1. Практик и тактик
– …и вообще, твой энтузиазм немного не к месту, – укорил толстяк. – Почему это? – удивился его стройный товарищ. – Девушка так-то погибла. – Ну погибла и погибла. Зато теперь у нас работа есть. Они шли по парковой аллее вдоль протяженной клумбы с цветущими бегониями. Первый, следователь-тактик Форс, – одет с иголочки, в бордовые брюки и жилет на белую рубашку; второй, следователь-практик Корд, – в серой футболке и слегка поношенных джинсах. У Форса была аккуратно подстриженная борода и темные курчавые волосы, у Корда – причёска вида «я только проснулся, отстаньте». Форс нёс на шее фотоаппарат, под мышкой – планшет с чистыми листами бумаги, а Корд тащил чёрный кожаный чемоданчик. – У нас последнее интересное дело когда было, в марте? – продолжил Корд. – А сейчас середина июля. Люди совсем разучились друг друга убивать. Для него день начался прекрасно. Не из-за трупа, а в принципе. Несмотря на ранний подъём (сейчас старый отцовский хронометр показывал 7:15), он выспался, да и в целом проснулся в хорошем настроении. Его друг и коллега, как обычно, погрузился в молчаливые раздумья. Он не слишком-то любил выезжать на первичные осмотры места преступлений: из-за комплекции передвигаться ему было непросто. Метр девяносто роста и почти два центнера веса – Корд порой дразнил его «властелином узких коридоров», но Форс не обижался: он относился к себе со здоровой иронией. Но вообще, если сравнить характеры друзей с поэзией, Форс был этакой тонкой, нежной, лиричной элегией, а Корд – частушкой про мужика, который топор показывал. – Зевак понабежало, – проворчал Корд. – Собачники, наверное. Лишь бы не журналисты. – Готов поспорить, часам к восьми и они появятся. – Поэтому надо работать быстро. Плёнку зарядил? – Конечно, – кивнул Форс, но для проформы фотоаппарат проверил. В чемоданчике, который нёс Корд, находилось ещё пять запасных пленок, несколько видов луп, упаковка латексных перчаток, скребок и множество других инструментов, которые чаще всего не требовались. Их команда криминалистов была настолько профессиональна, что сама находила все возможные предметы и вещества, имеющие отношение к делу. Корду, как следователю-практику, требовалось лишь верно их интерпретировать и сделать логические выводы, а Форсу, как следователю-тактику, – задокументировать ход осмотра места преступления и решить множество формальных вопросов.Около места преступления повсюду сновали криминалисты в белых форменных одеждах. Подойдя ближе, следователи увидели, из-за чего весь сыр-бор. Босая стройная девушка в сетчатых чулках, черной кожаной мини-юбке и обтягивающем сиреневом топике лежала на асфальте прямо под фонарём. Ноги аккуратно сведены, руки вдоль туловища, глаза закрыты, в отличие ото рта. Рыжие волосы, при жизни наверняка ухоженные, теперь висели колтунами. Миловидность лица не портили даже разбитый нос и гематома на лбу. Под головой виднелась тёмная лужа засохшей крови, а перпендикулярно к ней шла дорожка из бледно-красных капель. – А вот и бабец! – воскликнул Корд, вытаскивая из кармана свежую пару латексных медицинских перчаток. Он всегда носил их с собой (мало ли что!), поэтому лезть в чемоданчик ему не пришлось. – Не надо здесь пошлостей. Прежде всего, это жертва, – прервал его Форс. – Ну, как говорится, мёртвая женщина ещё два часа женщина. – Полчаса. – Проверял? – усмехнулся Корд. – Да ну тебя! – Формально, вы оба правы, – справа от следователей послышался трескучий старческий голос. – Просто Корд, видимо, предпочитает женщин похолодней. – Иди ты! – беззлобно воскликнул Корд и повернулся. К ним подошёл их судмедэксперт, по совместительству – начальник криминалистической лаборатории. Вечно осунувшийся семидесятилетний старик с мешками под глазами и тоскливым взглядом – Корд называл такой «взглядом бассета». Все трое кивнули друг другу – пожимать руки на месте преступления считалось моветоном. Корд поставил на асфальт чемоданчик и присел около тела на корточки. – И что у нас тут? – Девушка, лет восемнадцать-двадцать, – отчитался судмед. – Убита ударом в затылок. – Орудие? – Не нашли. Предположительно камень. – Вроде тех, с клумбы? – Корд указал туда, откуда они только что пришли. – Да. – Хм, – Корд аккуратно потянул подбородок девушки вниз. – Во рту жидкость. Взяли на анализ? – Естественно. Корд поднял у девушки веки и заглянул в оба глаза. Голубые. – Приблизительное время смерти? – Я бы сказал, часа четыре-пять назад. – То есть около двух ночи? – задумчиво пробормотал Корд. – Насколько я знаю, летними ночами в парке половину фонарей отключают? – Верно, – подтвердил Форс. – А зимой они работают только на главной аллее. – Этот фонарь был выключен? Судмед кивнул: – Но мне здесь кажется важным другое. Обрати внимание на волосы. Корд взял в руки слипшийся локон. Хмыкнул. Потёр его между пальцами. – Песок, – резюмирован он. – Девушку утопили? – Её тело. Но мацерация отсутствует. Значит, в воде она пробыла недолго. Корд нахмурился. – То
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (111) »