Акулина Когда цветут кактусы
Беглец
Назови меня беглецом. И прости – не умею иначе. Я бегу, разрывая кольцо Прошлых бед и своей неудачи.Назови меня трусом. Теперь Всё равно мне – закрыты все окна, Заколочена старая дверь, А от новой – разбитые стёкла…
Страшно? Да, не сбежать от судьбы. И сама та неведома слишком. И хотелось б уйти от борьбы, Но везде её происки слышно:
И следы, и шаги, кулаки… Оглянуться – боятся и мысли. Но на месте стоять не с руки, И вперёд вновь. Но голову – ввысь ли?..
Назови ты меня беглецом. Наклонившись, как лошади в скачке, Я бегу, разрывая кольцо, И совсем не умею иначе.
Пусть бледный свет…
Пусть бледный свет томится за окном, Стекая постепенно с лунной ложки, Переливаясь мелкой звёздной крошкой, Пытаясь сквозь стекло проникнуть в дом.Пусть тишиной объяты мира нити, Горячий свет угас с уходом дня, Покой и холод – давние друзья, Заполнят полуночную обитель…
Молчит вокруг… И ты молчишь в ответ: Слова твои не объяснят преданий И не откроют тайны мирозданий, Накопленных за миллионы лет.
Перепутье
На перепутье двух дорог Стою, машу я крыльями. Найти б какой-нибудь предлог Чтоб не таскаться в пыли мне!Бродить спокойно и не в срок – Не сознавая времени, А не лететь в пыли дорог, Держа ногу на стремени…
Покой… Но нет его во мне! – Стою меж двух тропинок я. И не поможет в выборе Мир, мной давно покинутый.
Немного льда…
Немного льда в кувшин с вином – Немного снега взгляда твоего, Чтоб выпить залпом и потом Навек отречься от всего…Ты думал, я забыть не в силах Былую страсть, свою тоску… А я, как прежде, лишь просила, Оставил чтоб меня одну.
Но ты не понял: много танца И горечи, чуть-чуть любви… Чтобы оттаять – не расстаться, Мечтанья выполнить твои…
То всё пустое – мне не важен Уже твой взгляд, такой чужой, Немного мягкий, даже влажный – Как снег, подтаявший весной.
Твой холод, твоя нежность… Веки, Прикрывшие на миг глаза, Дрожат немного, как побеги, Когда на них лежит роса…
Я не хочу… Пусть то, что было, Останется навек – но там: В далёком прошлом, где любила. Что было дальше – знаешь сам…
Летучая мышь
Крылья распахнуть. Впереди – дорога дальняя… Успело всё вокруг уснуть. На крыше снова я – не я.Глазами острыми найти Того, кто темнотой укрылся. К нему поближе… Не спасти Тому себя, кто сном забылся.
На крыльях – мысли. Когти-крылья. Желанье – запрещённый сок. Сменяю день, в котором – быль я, На зубы, ночь и шерсти клок.
Купаю крылья свои…
В море боли купаю крылья свои. Море боли – совсем не море любви. Без остатка, без лишних слов и без слёз, И без оглядки тебя любила, всерьёз.Ты не ответил. Ты думал, что мне всё равно То, что на свете есть то, что мне не дано. И я молчала, но только крылья свои, Когда страдала, я опускала всё ниже земли…
И вот теперь я – одна, под толщей воды. И ты поверь: я совсем не ради борьбы Танцую в мире, где нет простора небес. Я просто, силе поддавшись, оказалась не здесь…
Купаю в море воздушные крылья свои. Но море – боли, совсем не море любви…
Не торопи
Не торопи событий полночь. Когда пробьёт последний звук, Нахлынет грусть, затопит горечь, Не даст душе опять уснуть.Часы и так бегут. Неспешно Иди, не пробуй обогнать. Вдыхай весь мир, если, конечно, Не хочешь сразу тьму узнать.
Она придёт, горда, степенна. Не спросит имя и мечты. И скажет только, что всё бренно – Всё то, к чему стремился ты.
Не торопи часы дневные. Их мало так! Пусть солнца свет Позволит радости земные Продлить ещё на сотни лет.
Сумела бы…
Я сумела бы влюбиться в рассвет. С него стекают капли в горизонт, Прикосновением своим меняя цвет, Полосками рисуя лёгкий тон.Сумела бы влюбиться в темноту – За ней всегда приходит утра свет… А ночью открывает красоту Небес, где звёзд рождения момент.
Но зеркало передо мной таит Другие мысли: мельче и скромней. Пусть мир вокруг душою не забыт, Любить хочу кого-то из людей…
Арфа
Стучал обеими руками, а иногда Такт отбивал только одной беспечно. Душа ж, дрожа от боли и стыда, Удары ощущала, что калечат…Играл самозабвенно, музыкант… Мелодией своей терзая душу, Гордясь, ценя свой собственный талант, Словно его всегда желали слушать…
Но наслаждался этим только сам! Пытаясь выдавить мелодию свою В моей душе, не знал: не барабан!.. Была из струн я – просто арфою…
Воспоминанье
Миражи в глазах моих, виражи В небесах рисуют самолёты. Гляжу на них, а в голове кружит Мечта, что это мы с тобой в полёте.Опущу немного ниже взор. Там, за горизонтом, что-то дышит, Облака вступают с солнцем в спор, А взгляд мой сам собой стекает ниже.
Под ногами грязь… – промчался дождь. Слякоть и намокшие ботинки. Грусть. И знаю, что меня не ждёшь. А в лужах: дождь – и ни одной слезинки.
Ты любил?..
Ты любил? Или – мечтал?.. Дрожали окна – гром метался; Из капель на стекле кинжал, Как водный знак, образовался.Ты уходил. Иль – убегал?.. Сказав, что всё было лишь снами, Пытался убедить словами, Что ничего не обещал.
Твой голос стих. Твой взгляд – стихия, Но не огня: он как вода, Нахлынувшая в дни лихие, Чтоб уничтожить – навсегда.
Чернила
Нетронут лист. Чернильница застыла, Забыв уже объятия руки. Пера коснуться – сердца лоскутки Вдруг встрепенутся: словно разбудила.Мечты покоятся. И непонятно даже: То ль пела колыбельную, то ль нет, Чтобы заснули и исчез вдруг след Желаний всех, что делали мир краше.
Сухи чернила. Кляксу не поставят, Не оживят собой немой листок. Немой – но мой: как жизненный поток, Застывший от того, что им не правят, А просто проживают данный срок…
Мне не хватает
Мне не хватает твоего взгляда. Я не знаю, как прожить ещё час И не поддаться действию яда, Что заставляет думать о нас.Ты, наверное, тоже безумен – Вспоминаешь, хоть не обо мне: О работе, друзьях и о сумме, Что сумел заработать себе…
Не хочу знать, что разные слишком, Хочу верить – и вера сильна, - Что ты – всё такой же мальчишка, И что я даже в мыслях верна.
Я хочу помнить нас вместе. Но глядя в зеркало, в эти глаза, Понимаю – без мысли о мести – Что наш мир накрывает гроза…
Может, я – этот дождь, этот ветер, Что готов разрывать и метать… Может, ты – не единый на свете, Не один