ненависть, недоверие с Клавдия, как образа отца, мужского образа, проецируются многие остальные образы мужчин. Так же ревность, доля негодования с материнского образа проецируются на женский образ, на образ возлюбленной, или, как минимум, желанной.

Изначально я слишком увлёкся темой сумасшествия Гамлета, отыскивая возможность оправдать Клавдия. Объяснить это я хотел таким образом: раз уж призрак это лишь сильная проекция, в случае Гамлета субъективная, то заметить он должен был лишь содержимое собственной психики, а это не гарантирует сходство с фактической информацией. Точнее его фантазии об убийстве старшего Гамлета Клавдием могли быть так же субъективны и быть безосновательными. Но, в монологе-исповеди Клавдия заметно раскаяние и признание, что подтверждает догадку Гамлета. Тогда получается что предчувствие Гамлета указывало на истинность его догадок.

Следущий нюанс лишь отвлечённый, но заметив, я не хочу его упускать. Относится он к разряду «как могло быть». Во второй сцене первого акта, на фоне депрессии Гамлет просит вернуться в Витенберг для учёбы. Король проявляя заботу о Гамлете предлагает остаться, единогласна с королем и Гертруда. Её можно понять, её сын удручён плохим самочувствием:

Что до твоей заботы

Вернуться для ученья в Виттенберг,

Она с желаньем нашим в расхожденьи.

И я прошу тебя, склонись остаться

Здесь, в ласке и утехе наших взоров,

Наш первый друг, наш родич и наш сын.

Королева

Пусть мать тебя не тщетно просит, Гамлет;

Останься здесь, не езди в Виттенберг.

Остаётся только пофантазировать как могло бы всё сложиться отправься Гамлет в Виттенберг, поживи он среди студентов-ровестников в обстановке не напоминающей ему смерть отца.