чего я трудилась изо всех сил. Я — главный редактор газеты «Блу Бич Регистер». Количество скандальных историй в нашем маленьком городке — как на улице Сезам, но это дало мне работу, опыт в резюме и возможность продвинуться по службе.

* * *

— Какого хрена, Хлоя?

Я слышу очень знакомый и очень взбешенный голос в приемной возле моего офиса, и моя спина напрягается в кресле. Его тон прямо противоположен тому, что был сегодня утром, когда он полуголый торчал на крыльце.

Я бросаю ручку на стол, готовясь к предстоящему дерьмовому шоу, когда дверь моего кабинета распахивается.

Мне срочно нужно выпить.

Я выпрямляюсь, расправляю плечи и хмуро смотрю на мужчину, стоящего в дверном проеме.

— Прошу прощения. Кем ты себя возомнил, ворвавшись в мой кабинет?

Мелани определенно нужно уволить.

Следующее задание в моем списке дел — нанять секретаршу, которая ненавидит моего соседа и не против взять на себя уголовное обвинение за удар ногой по яйцам.

Стены вибрируют, когда Кайл захлопывает дверь, как будто он здесь хозяин, и он проходит несколько шагов, пока не оказывается прямо перед моим столом. Он расставляет ноги и скрещивает руки на широкой груди.

— Твой сосед. Твой провозглашенный враг. Человек, на чьем члене ты мечтала покататься со второго года школы.

О, этот ублюдок.

— Правда. Правда. — Я усмехаюсь над ним в отвращении. — Или ты этого хочешь.

Он смотрит на меня, и его тон снова становится серьезным и раздраженным.

— Говорят, ты выпытываешь у Лорен Барнс о нападении, чтобы потом опубликовать об этом в своей жалкой газетенке. Какого хрена?

Я ждала этого разговора. Я знала, что он ворвется сюда, готовый к войне, и не поймет, почему я написала подробности того, что случилось с невестой его лучшего друга.

— Это история, которую стоит прочитать, — неохотно отвечаю я.

Руки Кайла переходят с груди на карманы, и он замолкает достаточно надолго, чтобы я смогла оценить его вид в полицейской форме. Я уверена, что форма подогнана под каждый дюйм его высокого, мускулистого роста. Его волосы причесаны, а легкая щетина, растущая на щеках, дополняет его глупо красивое лицо. В центре подбородка у него небольшая ямка, а скулы такие, за которые любая настоящая домохозяйка умоляла бы своего пластического хирурга. Вид Кайла ранним утром без рубашки хорош, но, черт возьми, и этот тоже. Я ненавижу свое влечение к нему.

Я прерываю свой штурм глазами, когда он снова начинает говорить.

— Это отчаянная попытка опубликовать что-то скандальное. — Последнее слово он произносит резко. — Это чушь собачья. Придерживайся своих скучных историй о продуктовых акциях и мелких преступлениях и держи рот на замке о тех, кто близок ко мне.

Я поморщилась от его оскорбления, но взяла себя в руки.

— Это не отчаянная попытка. Этот человек торговал наркотиками в этом городе, домогался женщин, напал на невесту твоего лучшего друга и его отца. Они дали ему взбучку, потому что у него семья, и это полный бред. Я журналист, Кайл. Освещать эти истории — моя работа.

— Найди другую историю. — Его сильная челюсть сжимается. — Ты опубликуешь ее, и, клянусь Богом, я разрушу твою жизнь всеми возможными способами.

— Ты угрожаешь мне? — Я тяжело сглатываю.

Он наклоняется вперед и кладет руки на мой стол, запах тикового дерева и цитрусовых проникает в мое пространство.

— Считай это не просто угрозой. То, что произошло между нами в прошлом, покажется сказкой по сравнению с тем, что я сделаю. Я арестую всех, кого ты любишь. Каждый день к твоей матери и сестре будет приходить офицер. И не вздумай со мной шутить.

Я расправляю ладони и кладу руки на стол, повторяя его позу.

— Ведя себя как придурок, ты не сможешь добиться того, чего хочешь.

Он усмехается и придвигается ближе. Его прохладное, мятное дыхание касается моего лица.

— Я не из тех, кто умоляет, но я из тех, кто хочет доказать свою точку зрения. Не делай вид, будто не знаешь, что я могу уничтожить человека за одну ночь, Филдгейн.

Я вздрагиваю. Известно, что я презираю свою фамилию. Она никогда не нравилась мне из-за людей, с которыми я ее разделяю, но моя ненависть к ней усилилась после того, как она превратилась в издевку — благодаря ему.

Наши губы находятся на расстоянии дюйма друг от друга, и ни один из нас не теряет зрительного контакта. Это приведет к одному из трех вариантов: один из нас убьет другого, мы трахнем друг друга или я вышвырну его из своего офиса до того, как произойдет одно из двух.

Я отстраняюсь, надеясь, что он сделает то же самое, и сажусь обратно в кресло.

— Покинь мой кабинет, или я напишу о тебе статью.

Он остается в своей позе и отпускает жесткий смешок.

— О, милая Хлоя, ты достаточно умна, чтобы понять, что не можешь трогать меня. Не притворяйся невеждой и постарайся запомнить этот факт. У меня всегда будет больше власти, чем у тебя в этом городе. И точка.

Это не ложь.

Но я ненавижу его за то, что он указал на это.

Кайл — золотой мальчик и мужская шлюха Блу Бич, и он здесь, по сути, член королевской семьи.

Он отходит от моего стола и делает шаг назад с напряжением в глазах. Он знает, что эта история убьет Лорен и Гейджа.

— Не вздумай напечатать ее, Хлоя. Если не хочешь, чтобы за это пришлось расплачиваться.

— История выходит через два дня, — возражаю я. — Мне нужна статья на первой полосе.

— Напечатай что-нибудь про гребаных щенков, мне все равно. — Он поворачивается, чтобы уйти, но останавливается, чтобы бросить мне холодную улыбку. — И хорошего дня. Он особенный, не так ли? — Он щелкает пальцами и показывает один на меня. — Разве ты не должна быть в свадебном платье? — Он снова щелкает пальцами и подносит кулак к губам, издавая забавный смешок. — Вот черт, ошибся.

— Иди на хрен, — прошипела я, хватаясь за ручки своего кресла.

— Говорят, мы уже это сделали. — Он подмигивает.

О, этот ублюдок.

— Я тебя ненавижу! — Я подбираю первое, что попадается под руку — степлер — и бросаю его в его сторону.

Ладно, не в него.

Я не могу напасть на офицера полиции.

Он ударяется о стену, оставляя след, и падает на пол.

— Ух ты, я должен тебя арестовать. — Он снимает наручники с пояса и держит их в воздухе. — Ты когда-нибудь носила такие?

Я отмахиваюсь от него.

— Это предложение? — Он раскачивает наручники вперед-назад, как маятник. — Мы можем использовать их с пользой.

Я указываю на дверь.

— Убирайся.

— Кстати, поработай над прицелом. — Он улыбается, стучит костяшками пальцев по моей двери и