перебазируется Военно-морское училище с авиационным уклоном. Думаю, в 1954 году именно в это училище и направили отца – повышать профессиональное мастерство.
Вот выдержка из моего сценария «Ваенга»: «Иван: Меня посылают учиться в Ригу. Нина: Мы с тобой! Иван: Жить будем в офицерском общежитии в центре города. Рига. Большой старинный каменный дом, комната с высокими потолками, общая кухня. Иван, Нина и дочка Витуся заходят в комнату. Иван ставит на пол чемодан.
Иван: Я пошел на занятия, а вы отправляйтесь гулять по Риге. Календарь, обрываются листы – май 1953 года, июнь, июль, и т. д. Май 1954 год. Нина с пятилетней Витусей заходят в кондитерскую. На витрине видят марципаны – небольшие разноцветные фигурки зайчиков, медвежат, лисичек. Садятся за столик, официант-латыш приносит Нине кофе, а Витусе сок и тарелочку с марципанами.
Витуся (пьет сок, кусает марципан): Как вкусно! Нина (смеется): Доченька, ты всегда будешь помнить этот необыкновенный вкус. Иван (заходит в кондитерскую): Девочки, все, собирайтесь! Мое обучение закончилось. Нина: Куда теперь занесет нас военная судьбина? Иван: Не волнуйся, возвращаемся на остров Эзель, в наш полк – служба продолжается».
Рига, 1954 год.
***
Отец был замечательным рассказчиком, мог часами описывать природу Заполярья и Дальнего востока, полосатых бурундуков или шустрых белок – мы с сестрой слушали с неиссякаемым детским любопытством. И, что совершенно естественно, были посвящены в сложные вопросы управления самолетом – знали, что обозначает то или иное показание приборов, как управлять самолетом и даже выполнять фигуры высшего пилотажа.
Однажды он поведал нам о зеленоглазой русалке*, которая «садилась» в полете на крыло самолета. __________________________________________________________________________________ (сноска) Русалки – существа низших уровней Астрала Земли, с туловищем, похожим на человеческое, и рыбьим хвостом вместо ног, населяющие океаны, моря, озера и реки. Обычно изображаются зеленоглазыми красавицами с длинными зелёными волосами, стройной фигурой и расчёской в руках, которой расчёсывают свои пышные волосы. Их монотонное заунывное «пение» настолько завораживало находящихся поблизости мужчин, что те часто бросались к русалкам в воду, тонули и после своей смерти попадали под их астральную власть. Мифологическая русалка не имеет души, ее любимое занятие – причинять людям вред. (Из мифологической литературы.) _______________________________________________________________________ Обычно это бывало ночью: сначала впереди по курсу в абсолютной темноте возникали фиолетовые вспышки, и по стеклу кабины зелеными огнями начинало струиться небесное электричество. Затем в стылом небе холодного Баренцева моря на крыле самолета из тумана появлялась необыкновенно красивая русалка. Длинные светло-зеленые волосы опускались до колен, все остальное тонуло в темноте. Она загадочно смотрела на летчика мерцающими в ночи зелеными глазами, опиралась рукой на крыло и, склонив голову, улыбалась, поправляя волосы. Иногда манила к себе рукой. Весь самолет при этом был объят зеленым свечением и по нему бегали, как говорят пилоты, зеленые же чертики. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам! Русалка потом часто снилась летчикам по ночам, глядела прямо в душу своими холодными зелеными глазами. Рассказывали об этом шепотом, на твердой земле понимая, что видели мираж – ведь на самом деле «такого быть не может – потому, что не может быть никогда»! Но ведь было же, было… После этого «видения» весь экипаж отправят на медкомиссию, но сейчас его надо довести до аэродрома. – Земля, земля, я пятый, у меня на крыле русалка! – звенел в эфире заледеневший голос пилота и от этих слов «земля» замирала в суеверном ужасе. Потом, взяв себя в руки, руководитель полетов отвечал: – Пятый, я – земля! Иди домой, только не смотри на неё и не выходи на крыло – посидит твоя русалка, передохнет и улетит! Севшие на землю пилоты становились седыми, больше в небо их обычно не пускали. …Некоторые, не справившись с собой, все же выходили на крыло самолета, чтобы …, впрочем, никакого «чтобы» для них больше уже не существовало…
***
Наконец в 1955м году, в возрасте тридцати пяти лет отец ушел в отставку. Семья собрала нехитрые пожитки и отправилась в путь. Единственным крупным приобретением была новенькая «Победа», остальное вместилось в нескольких чемоданах. С острова Эзеля, где в военном гарнизоне прожили больше пяти лет, плыли на материк, в гражданскую жизнь, на пароме. Паром вез много разных машин, в том числе и нашу «Победу», его качало, я боялась, что мы утонем, и плакала, а мама смеялась. Они все счастливо смеялись – компания таких же уволенных в запас офицеров и их семей. А почему бы и нет – ведь это так здорово: военная служба закончилась, а впереди наверняка ждет новая прекрасная жизнь… Откуда им было знать, что холодное Баренцево море и бесконечная северная зима для отца навсегда канули в Лету, его звездный час уже пробил, и назывался он «Великая Отечественная война». А мамина огромная трикотажная фабрика с множеством красивейших изделий, чудесным ковровым цехом и очаровательной мягкой игрушкой, где она впоследствии стала директором, была еще далеко-далеко впереди…
***
В «гражданской» жизни работы, соответствующей знаниям отца, не нашлось. Такое обычно бывает с офицерами, уволенными в запас – здесь их умения, увы, не всегда применимы. Теперь не нужно выполнять фигуры высшего пилотажа, нырять в облака, уходя от противника, или же охранять в полете тяжелых торпедоносцев. Теперь требовалось совсем другое – как говорится – строить дом, сажать деревья, растить детей. Эх, если бы знать, что на гражданке будешь никому не нужен! Знать бы раньше – может, и правда стоило остаться? И он вспоминал, как на аэродроме, на острове Эзеле, механик Серега Россошанский говорил ему: – Иван, ты ведь асс, первоклассный пилот элитной авиации! Ты только летай! Летай и возвращайся – а мы все для тебя сделаем! – и украдкой крестил улетающий самолет. Он поднимался в небо – улетал и всегда возвращался. Устало спускался по крылу самолета, бросал в руки техника потный шлем, немного свысока смотрел на всех вокруг – что уж там! Иногда приходила мысль – а может, полетать еще годик – другой? Ведущим в паре истребителей – здесь, в родном полку на острове Эзеле? Или послужить в летном училище – передавать опыт молодежи. В крайнем случае – в штабе штаны просиживать,
Вот выдержка из моего сценария «Ваенга»: «Иван: Меня посылают учиться в Ригу. Нина: Мы с тобой! Иван: Жить будем в офицерском общежитии в центре города. Рига. Большой старинный каменный дом, комната с высокими потолками, общая кухня. Иван, Нина и дочка Витуся заходят в комнату. Иван ставит на пол чемодан.
Иван: Я пошел на занятия, а вы отправляйтесь гулять по Риге. Календарь, обрываются листы – май 1953 года, июнь, июль, и т. д. Май 1954 год. Нина с пятилетней Витусей заходят в кондитерскую. На витрине видят марципаны – небольшие разноцветные фигурки зайчиков, медвежат, лисичек. Садятся за столик, официант-латыш приносит Нине кофе, а Витусе сок и тарелочку с марципанами.
Витуся (пьет сок, кусает марципан): Как вкусно! Нина (смеется): Доченька, ты всегда будешь помнить этот необыкновенный вкус. Иван (заходит в кондитерскую): Девочки, все, собирайтесь! Мое обучение закончилось. Нина: Куда теперь занесет нас военная судьбина? Иван: Не волнуйся, возвращаемся на остров Эзель, в наш полк – служба продолжается».
Рига, 1954 год.
***
Отец был замечательным рассказчиком, мог часами описывать природу Заполярья и Дальнего востока, полосатых бурундуков или шустрых белок – мы с сестрой слушали с неиссякаемым детским любопытством. И, что совершенно естественно, были посвящены в сложные вопросы управления самолетом – знали, что обозначает то или иное показание приборов, как управлять самолетом и даже выполнять фигуры высшего пилотажа.
Однажды он поведал нам о зеленоглазой русалке*, которая «садилась» в полете на крыло самолета. __________________________________________________________________________________ (сноска) Русалки – существа низших уровней Астрала Земли, с туловищем, похожим на человеческое, и рыбьим хвостом вместо ног, населяющие океаны, моря, озера и реки. Обычно изображаются зеленоглазыми красавицами с длинными зелёными волосами, стройной фигурой и расчёской в руках, которой расчёсывают свои пышные волосы. Их монотонное заунывное «пение» настолько завораживало находящихся поблизости мужчин, что те часто бросались к русалкам в воду, тонули и после своей смерти попадали под их астральную власть. Мифологическая русалка не имеет души, ее любимое занятие – причинять людям вред. (Из мифологической литературы.) _______________________________________________________________________ Обычно это бывало ночью: сначала впереди по курсу в абсолютной темноте возникали фиолетовые вспышки, и по стеклу кабины зелеными огнями начинало струиться небесное электричество. Затем в стылом небе холодного Баренцева моря на крыле самолета из тумана появлялась необыкновенно красивая русалка. Длинные светло-зеленые волосы опускались до колен, все остальное тонуло в темноте. Она загадочно смотрела на летчика мерцающими в ночи зелеными глазами, опиралась рукой на крыло и, склонив голову, улыбалась, поправляя волосы. Иногда манила к себе рукой. Весь самолет при этом был объят зеленым свечением и по нему бегали, как говорят пилоты, зеленые же чертики. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам! Русалка потом часто снилась летчикам по ночам, глядела прямо в душу своими холодными зелеными глазами. Рассказывали об этом шепотом, на твердой земле понимая, что видели мираж – ведь на самом деле «такого быть не может – потому, что не может быть никогда»! Но ведь было же, было… После этого «видения» весь экипаж отправят на медкомиссию, но сейчас его надо довести до аэродрома. – Земля, земля, я пятый, у меня на крыле русалка! – звенел в эфире заледеневший голос пилота и от этих слов «земля» замирала в суеверном ужасе. Потом, взяв себя в руки, руководитель полетов отвечал: – Пятый, я – земля! Иди домой, только не смотри на неё и не выходи на крыло – посидит твоя русалка, передохнет и улетит! Севшие на землю пилоты становились седыми, больше в небо их обычно не пускали. …Некоторые, не справившись с собой, все же выходили на крыло самолета, чтобы …, впрочем, никакого «чтобы» для них больше уже не существовало…
***
Наконец в 1955м году, в возрасте тридцати пяти лет отец ушел в отставку. Семья собрала нехитрые пожитки и отправилась в путь. Единственным крупным приобретением была новенькая «Победа», остальное вместилось в нескольких чемоданах. С острова Эзеля, где в военном гарнизоне прожили больше пяти лет, плыли на материк, в гражданскую жизнь, на пароме. Паром вез много разных машин, в том числе и нашу «Победу», его качало, я боялась, что мы утонем, и плакала, а мама смеялась. Они все счастливо смеялись – компания таких же уволенных в запас офицеров и их семей. А почему бы и нет – ведь это так здорово: военная служба закончилась, а впереди наверняка ждет новая прекрасная жизнь… Откуда им было знать, что холодное Баренцево море и бесконечная северная зима для отца навсегда канули в Лету, его звездный час уже пробил, и назывался он «Великая Отечественная война». А мамина огромная трикотажная фабрика с множеством красивейших изделий, чудесным ковровым цехом и очаровательной мягкой игрушкой, где она впоследствии стала директором, была еще далеко-далеко впереди…
***
В «гражданской» жизни работы, соответствующей знаниям отца, не нашлось. Такое обычно бывает с офицерами, уволенными в запас – здесь их умения, увы, не всегда применимы. Теперь не нужно выполнять фигуры высшего пилотажа, нырять в облака, уходя от противника, или же охранять в полете тяжелых торпедоносцев. Теперь требовалось совсем другое – как говорится – строить дом, сажать деревья, растить детей. Эх, если бы знать, что на гражданке будешь никому не нужен! Знать бы раньше – может, и правда стоило остаться? И он вспоминал, как на аэродроме, на острове Эзеле, механик Серега Россошанский говорил ему: – Иван, ты ведь асс, первоклассный пилот элитной авиации! Ты только летай! Летай и возвращайся – а мы все для тебя сделаем! – и украдкой крестил улетающий самолет. Он поднимался в небо – улетал и всегда возвращался. Устало спускался по крылу самолета, бросал в руки техника потный шлем, немного свысока смотрел на всех вокруг – что уж там! Иногда приходила мысль – а может, полетать еще годик – другой? Ведущим в паре истребителей – здесь, в родном полку на острове Эзеле? Или послужить в летном училище – передавать опыт молодежи. В крайнем случае – в штабе штаны просиживать,