Литвек - электронная библиотека >> Елена Владимировна Кардель >> Юмор: прочее и др. >> Любовь & труд всё перетрут! >> страница 3
поют дрозды…
И в этот чудный вечер
Увижу, как во сне,
Что ты идёшь навстречу,
Маня меня к себе.
И я лечу, как ветер
В небесной вышине.
Спешу к тебе, сердечный,
А ты спешишь ко мне…
Вот так всю жизнь с тобою
Мечтаем о судьбе.
«Возьми меня с собою!» —
Я говорю тебе.
И как земное чудо
Ты будешь для меня.
И я с тобою буду
До смертного огня.
До пламени, в котором
Сгорим вдвоём с тобой,
Чтоб наша жизнь осталась
Немеркнущей звездой!..
(Апрель 1980 г.)

Telle est la vie

Вот и случилось то,
Чего боялась так.
Перевернулось всё
И друг теперь мне враг.
Нежданно пронеслась,
Как молния, беда,
И радость, как ветла,
Покинула меня.
А птица счастья вдруг
Взметнулась в высоту,
Когда любимый друг
Разбил мою мечту.
Мне не забыть тебя.
Не повернуть всё вспять,
Не разлюбить любя,
А на своём стоять.
Уйти из жизни? Нет!
Не стоишь ты того.
Ведь ты, как летний снег
И как дожди зимой.
Ты и добро, и зло,
И радость ты моя.
А что не повезло,
В том есть моя вина.
Пусть ты сейчас с другой
Гуляешь дотемна
И шепчешь дорогой:
«Ты у меня одна!»
Не веришь ты словам
О преданной любви,
Хоть произносишь сам,
Слова те – не твои.
Ты их не говорил,
Когда любил меня,
Ты взгляды лишь ловил,
И целовал меня.
Целуешь и её,
Но только не любя.
Ты смотришь на неё,
А пред очами я.
Как призрак в тишине
Перед тобой стою,
В незримой вышине
Ловлю любовь свою.
Любовь!.. Она, как снег
Средь летнего тепла,
Она, как жизни бег,
Как поздняя листва.
Она – людская тень
Страданий и добра,
Как наша жизнь, как тень,
Бывает лишь одна.
И нужно так любить,
Не ссорясь никогда,
Так ею дорожить,
Чтоб раз и навсегда!
Будь честен и красив
И телом, и душой,
Чтоб с гордостью носил
Огонь любви большой!
А наш с тобою путь
Не совпадёт в веках,
Ведь ты самолюбив,
А я слишком горда.
(Июнь 1980 г.)

Когда покидает детство

Когда покидает детство
Твои родные края,
Мальчишек, девчонок соседских,
Таких же, как и я,
Ты хочешь заплакать от грусти —
Оно навсегда ушло,
Всё чистое, самое лучшее
У нас уже прошло.
А ты грустишь, что нельзя возвратить
Годы, прошедшие зря,
Что всё позади, и жизнь летит
Листками календаря.
Теперь ты стала взрослой,
Тебе восемнадцать уже.
Но всё, что было хорошего,
Осталось в твоей душе.
И первое слово, и бал выпускной,
И первая любовь…
Всё это уже за твоей спиной,
Но всё-равно с тобой.
А ты грустишь, что нельзя возвратить
Годы, прошедшие зря,
Что всё позади, и жизнь летит
Листками календаря.
Годы летят, как птицы,
Зиму сменяет весна.
А жизнь листает страницы
И вновь удивляет тебя.
Покой тебе только снится,
Теперь ты полна забот.
А время стрелою мчится,
Уходит за поворот.
А ты грустишь, что нельзя возвратить
Годы, прошедшие зря,
Что всё позади, и жизнь летит
Листками календаря.
Тогда покидает детство,
Когда сбылись все мечты,
Когда с друзьями вместе
Мы снова – я и ты.
И хочется закружиться
В вальсе шальном, как тогда…
Но беззаботное детство
Ушло от нас навсегда.
А ты тихо шепчешь: «Вот всё и прошло —
Нет вечного ничего.
И жизнь позади, и время ушло —
Уже не вернёшь его».
(Июль 1981 г.)

Проза

Любовь и пирожки (Фельетон)

Когда-то в старые добрые времена кто-то неосторожно произнёс фразу, которая жива и по сей день, что, дескать, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И с той поры поколения жён, невест и любовниц уверенно шагают по этому пути. Хлопотливые хозяюшки всеми правдами и неправдами стараются напичкать своих избранников вкусной и здоровой пищей. Правда, о здоровой пище можно и поспорить. Но не в этом дело. Я – о другом.

Позволю себе усомниться в том, что мы привыкли понимать под этим выражением. Ведь можно решить, что идти к сердцу мужчины можно через свой желудок.

А чтобы голословной не быть – историю расскажу.

В уездном городе N проживала небезызвестная госпожа Пышкина со своим незаконченным супругом. Жили они поживали, добро жевали: то гуся пожирней с картошечкой запекут, то щей бадью наварят, а то и поросёночка с хреном приготовят.

Любовь Иванна (так величали госпожу Пышкину) – дама была видная, шикарная, пудов семи весом. По городу, бывало, идёт – ни с кем её не спутаешь, за версту видать.

– Всё хорошеете, голубушка, Любовь Иванна!

– А что остаётся-то мне, я же в городе первая красавица. Вот и стараюсь. Хоть тяжеловато, а держаться надо, чтобы путь к сердцу любимого не порос травой.

Времечко летит, месяцы бегут чередой, растёт краса девичья, как на дрожжах. Пышет красавица во все стороны, а значит – живёт хорошо. Так в народе говорят. Ан нет, не всё золото, что блестит.

Вот и красавица наша, Любовь Иванна, изъян один имела. Любила она мужа своего несостоявшегося, Семёна Абдрашитовича, до безумия. Сама с ума сходила и других доводила. Берегла она его, как зеницу ока, чтоб, не дай Бог, кто не позарился, да и не переманил к себе.

А по соседству девицы молодые жили, молодые да незамужние. Фигурки у них тоненькие, ножки длинненькие, голоса звонкие. Как на улицу выйдут – смехом заливаются, песни поют, хороводы водят. Гуляют девушки, веселятся, и Семёну Абдрашитовичу хочется. Выйдет во двор, присядет на скамеечку, да и подпевает себе под нос: «Выйду я на улицу, гляну на село: девки гуляют и мне весело».

А как завидит Любовь Иванна, что мужа-то дома нет, следом за ним бежать. В дом его затолкает, чтоб не высовывался, а сама – к девкам: «Ах вы, бесстыжие, нахальные, мужика моего сманиваете… Я вам руки-ноги повыдергиваю, …чертовы». Дальше – больше, да хлеще.

Орёт Любовь Иванна голосом зычным, по всей округе слыхать. На защиту мужика всем своим естеством встает. Такая телом своим к стенке прижмёт – мокрое место останется. А что уж говорить, если до рук дело дойдёт – разорвёт на кусочки и, – прощай молодость. Вот и разбредаются девушки потихоньку кто куда, не хотят на грех толкать.

Правда, когда Любовь Иванна в добром