огонь пускать, а тот — саблей махать. Раз махнёт — головы у змея нет. Ещё махнёт — второй головы недостаёт. Все девять голов срубил и самого змея на куски изрезал.

Огляделся охотник, видит — лежат его братья, все в крови, мёртвые.

Загоревал он.

Вдруг ворон летит, кричит:

— Не горюй, охотник, будут живы твои братья! Видишь в горе нору? Спустись туда, найдёшь три колодца: медный, серебряный и золотой. Набери из них воды и спрысни братьев.

Спустился охотник в нору. Там три колодца: медный, серебряный и золотой. Набрал из них воды, вернулся к братьям.

Водой из медного колодца спрыснул — позакрылись их раны. Из серебряного спрыснул — и рубцов не стало. Из золотого колодца брызнул — ожили братья.

— Ох, — говорят, — как мы долго спали!

— Да, проспали бы вы ещё дольше, — говорит меньшой брат, — кабы не я.

Рассказал им, как было.

Пошли дальше вместе. Прошли девять гор, видят железную дверь, на двери замок.

Начали ломать. Замок крепок, не поддаётся. Что делать?

— Погодите, — говорит старшой брат. — Дала мне змеёва девка кольцо. Не пригодится ли оно?

Взял кольцо, только к замку приложил — замок сам открылся.

Стали братья дверь отворять. А дверь тяжёлая, с места не сдвинуть.

— Погодите! — говорит средний брат. — Остались у меня девкины бусы. Не пригодятся ли они?

Приложил бусы к двери — сама отворилась.

Входят братья в палаты. Всё кругом блестит, глазам больно. Стоят на окнах клетки золотые, в них птицы райские поют песни царские.

Идут братья мимо, замки снимают, двери отворяют.

Прошли восемь комнат. Открывают девятую.

Глядят — комната без окон, тёмная, сырая. Стоит в углу железная клетка. Сидит в той клетке птица прекрасная — перья красные.

Говорит им птица человеческим голосом:

— Пустите меня, охотники, на волю! Полечу я туда, где земля ваша. Будет от меня радость великая всем, кто захочет меня видеть.

Открыли братья клетку, выпустили птицу.

Взмахнула она крыльями и полетела.

Встречали её люди, как дорогого гостя. Пришла на их землю жизнь счастливая.

Я там была, мёд пила. Люди все такие хорошие — меня встречали, привечали, сказки сказывать просили.

ИВАН — МУЖИЦКИЙ СЫН

Завелись у мужика в скирдах крыса и мышь.

Мышь была заботливая, а крыса беззаботная — всё бы ей по скирдам скакать. Только знала, как бы своровать яичко либо писклячка-цыплёнка. А мышь точит и точит зерно, готовит себе муку на весь год.

Вот снегом всё замело, а у крысы поесть нечего. Приходит она к мыши, просит взаймы муки. Дала ей мышь муки.

Весна подошла. У мыши вся мука вывелась. Пошла мышь с крысы долг спрашивать.

Ухватила крыса мышь за хвост, много горя той досталось: избила она мышь впрах.

А мышь бойкая была, подаёт она в суд на крысу прошение.

Судьёю орёл был. Собрал он птиц и куниц, медведей и лисиц. Начали судить. Долго они судили-рядили.

Вот вышел орёл, прочитал приговор: поскольку скирд чужой, оставить прошение мыши без последствий.

Видит мышь, что присудил орёл не в её пользу. Дождалась, когда он заснул, взяла и подгрызла ему крылышки.

Поехал мужик рано утром нарубить леску, истопить печку. Глядь, пораненный орёл лежит. Испугался мужик, поворачивает лошадей обратно.

А орёл говорит:

— Погоди, мужичок, не торопись, назад вернись, возьми-ка меня с собой! Корми-пои, пока не поправлюсь, — я тебя отблагодарю.

Мужик орла с собой захватил, год кормил-поил.

Исправились у орла крылья. Он говорит:

— Полетим теперь ко мне!

Подхватил мужика, и полетели они к орлу.

Мужик в гостях у орла год был. Пил, ел, гулял — как прошёл год, не видал.

Вот собирается он домой. Даёт ему орёл берестяной коробочек.

— Возьми, — говорит. — Только не открывай, пока домой не придёшь.

Шёл-шёл мужик и думает: «Что же это за коробочек такой? Дай-ка я погляжу, что в нём».

Открыл он коробочек. Посыпались оттуда дома да амбары, лавки — полны товара. Никак он не закроет этот коробочек.

Где ни взялся колдун. Говорит:

— Отдай мне то, чего дома не знаешь, а я тебе помогу.

Мужик подумал: «Всё-то я дома знаю. Нечего мне бояться».

Ну, и согласился отдать то, чего дома не знает.

Ударили они по рукам.

Колдун договор написал. Дома, амбары и лавки в коробочек сложил.

Пришёл мужик домой, глядит — жена его сына родила.

Мужик затосковал, весел с тех пор никогда не бывал. Положил договор в сундук, на самое дно, и никому о нём не сказал.

Живут они поживают, сын с матерью ничего не знают. Коробочек открыли, домов, амбаров понастроили. А мужик всё невесёлый.

Вот сравнялось сыну Ивану двадцать два года. Полез он как-то раз в сундук и увидел договор.

— Что это? — спрашивает отца.

Мужик ему всё рассказал.

— Эх, батя, — говорит Иван, — давно бы надо было мне сказать! Ну, не гневайся. Пойду твой долг платить.

Простился с родителями и пошёл.

Шёл-шёл, зашёл в лес дремучий. Там стоит дом премогучий. Вокруг дома забор. А на заборе том человеческие головы насажены.

Является Иван к колдуну.

Колдун говорит:

— Давно, давно пора, Иван — мужицкий сын, отцов долг заплатить — мне послужить. Ступай на кухню отдыхать. А завтра на работу.

Пошёл Иван на кухню.

А у колдуна в кухарках красавица девица была. И Иван собой красавец. Полюбились они друг другу.

Рассказал Иван, откуда он и зачем пришёл.

Красавица девица говорит:

— Плохие твои дела, Иван — мужицкий сын! Хочет тебя хозяин погубить — жизни лишить. Видишь посреди двора колоду? Велит он тебе завтра её поколоть, порубить, в поленницу дрова сложить.

— То для меня дело пустое! — отвечает Иван. — Силой отец с матерью не обидели.

— Не хвались раньше времени, Иван — мужицкий сын! Колода та не простая. Тут не сила, а сноровка нужна. Деревья, что вокруг колоды стоят, такими, как ты, молодцами были. Станешь завтра колоду рубить, увидишь на комле маленький сучочек. Бей по тому сучку топором. Промахнёшься — на себя пеняй!

Вот велит на другой день колдун Ивану колоду поколоть, порубить, в поленницу дрова сложить.

Берёт Иван в руки топор. Размахнулся во всё плечо и ударил по колоде.

Колода как лежала, так и лежит. А сам он в землю будто корнями врос.

Размахнулся Иван по второму разу. Сильней прежнего ударил.

Колода как лежала, так и лежит. А сам он по пояс дубовой корой оделся.

Тут испугался Иван. Вспомнил, что кухарка ему говорила. Приметил на