Фарида Мартинес Под покровом недр

– Если ты не из «этой» породы, тебе здесь не выжить, – по-доброму предупредили Анфису в первый рабочий день.

«Русская гончая справится!» – подумала она и приняла должность инспектора ростовского Ростехнадзора.

Однако пламя её сердца, требовавшего справедливой расправы над губителями природы, выдержало лишь год. Подарков от предприятий она не брала и вскоре стала объектом презрения более сговорчивых коллег.

Стройная, с густыми русыми волосами и синими, как зимние сумерки, глазами, первое время она вызывала интерес мужчин. Но строгий, осуждающий взгляд охлаждал любые порывы страсти. Не прошло и месяца с начала работы, как весь коллектив понял, почему Анфиса Сергеевна Колымага к тридцати годам не обзавелась семьёй.

– Бросаешь нас? – лысоватый мужчина оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на заваленный бумагами стол Анфисы.

– А вам таки жаль? – Анфиса щёлкнула по носу тряпичного снеговика, прицепленного к органайзеру.

– Новый год через неделю. Кырпыр пропустишь, – мужчина пожал плечами.

– Ну и словечки у вас, – Анфиса метнула ледяной взгляд на коллегу. – Бросьте, никто и не заметит моего отсутствия.

– Отсутствие, может, и не заметим, а вот присутствие…, – мужчина хмыкнул. – Смотри, аккуратнее там. А то подцепишь какого-нибудь татарчонка и трансформируешься из Колымаги в КАМАЗ, – хохот коллег потряс кабинет.

***

С первого же дня Казань очаровала Анфису, хоть и встретила крепким морозом. Куда бы она ни пошла, отовсюду на неё глядели изумрудные и лазурные купола мечетей. Словно игрушечные, они приветливо сверкали чешуёй всякий раз, как жадное солнце одаривало их лучами. Протяжные молитвы наполняли улицы пять раз в день. Казалось, даже шум машин затихал в эти священные минуты.

Снега в тот год казанцы видели мало. Прогноз погоды обещал обильные осадки и метель тридцатого декабря, и люди ждали их с таким же нетерпением, как и саму новогоднюю ночь. Пока же серый город радовался коркам льда на лужах и инею на газонах по утрам. А ночами яркие гирлянды и нарядные ели на площадях напоминали о скором волшебстве.

Отдыхать Анфиса не любила и не умела. Поэтому по приезду в город она прямиком пошла в контору. Кабинет, куда её привели, нуждался в ремонте: линолеум неприкрыто зевал в местах соединения рулонов, шкафы с папками скрипели от старости. Но, привыкшая к похожим условиям, Колымага не расстроилась. А приветливая улыбка упитанной брюнетки за соседним столом сделала первый день довольно терпимым.

– Гульфинур Нурмухаметовна, – представилась женщина. – Старший инспектор.

– Как? – Анфиса растерянно улыбнулась. – Нур-муха… Простите, это так…, – она замолчала, подбирая не обидное слово, – длинно.

– Просто Гульфинур, – женщина махнула рукой. Однако по её порозовевшим щекам Анфиса поняла, что ей и самой неловко. – Мой муж русский, поэтому фамилию запомните легче. Иванова, – и Гульфинур по-девичьи хихикнула. – А вы замужем?

Анфиса поджала губы. Неужели это так важно?

– Нет, – ответила она сухо. – Личные отношения отвлекают от работы. А природа сама себя не защитит.

– А-а, – Гульфинур с пониманием кивнула.

– А где другие инспектора? – Анфиса обвела взглядом кабинет с пустыми столами.

– На проверках. Скоро и вы поедете…

Телефонный звонок оборвал старшего инспектора на полуслове.

– Инспектор Колымага, – ответила Анфиса.

– Вас вызывает Рашит Зиятдинович, – оповестила секретарша.

– Спасибо. Сейчас буду. А вас как зовут? – Анфиса взяла ручку, готовая записать очередную скороговорку.

– Нафига.

– Как – нафига? – опешила Анфиса. Ничего себе замашки у секретаря руководителя! – Мне же надо вас как-то называть.

– Меня так зовут, – услышала она в ответ. – Нафига Раисовна.

«Что б вас!» – выругалась про себя Анфиса и, обернувшись к Гульфинур, увидела, как та закрыла руками лицо и трясётся от смеха.

– А мне не смешно, – сказала Анфиса. – Вас тут по кастингу набирают? Зи-ят-ди-но-вич. Как вы это произносите?

– А фамилия его – Шариазданов.

– Не надо. Слишком много иностранных слов для первого дня, – Анфиса натянуто улыбнулась и встала из-за стола.

***

– Долго ещё ехать? – Анфиса тщетно вглядывалась в черноту зимнего леса за окном автомобиля. Вековые сосны стройными рядами тянулись в небо, не позволяя бледному свету луны прорваться в густую чащобу.

– С полчаса ещё, – ответил водитель скрипучим голосом.

Колымага старательно избегала глядеть в его сторону – уж больно неприятен внешне. Лет под шестьдесят, невысокий, с большим крючковатым носом и маленькими чёрными глазками. Чёрт чёртом, как из сказки Гоголя, только в одежде.

С самого утра, как и обещал прогноз погоды, шёл снег. За один лишь час его выпало столько, что движение на дорогах города встало. Машины гудели, буксовали, наполняя воздух выхлопами и окрашивая свежий снег серой грязью.

Анфиса не жаловалась, что первая проверка выпала на тридцатое декабря. Какая разница, когда спасать природу? Да и ехать не далеко – в соседний с Татарстаном Марий Эл. Одним днём можно обернуться.

Однако снегопад не посчитался с её планами. Лишь к трём часам пополудни автомобиль, посланный за ней, смог прорваться к зданию Ростехнадзора. Иван Матвеевич Бровкин, директор Мошкинского карьера карбонатных пород, сам приехал за инспектором.

– Вы тут новенькая, – проскрипел он, щуря один глаз. – Как не уважить дорогого гостя?

«Началось!» – с раздражением подумала Анфиса.

Три часа спустя автомобиль медленно подбирался к глухой марийской деревне. Колымага не смогла отыскать её на карте и теперь, наедине с незнакомцем, тревожно озиралась. Здесь, в отличие от Казани, снега было много. Высокие сугробы крепко окутали стволы деревьев, словно пленников.

– Какая честь для нас! Прямо к новому году, – прохрипел Иван Матвеевич, обернувшись лицом к Анфисе.

В темноте сверкнули чёрные глаза, и Анфиса невольно поёжилась. Не будучи тщеславной, она предпочла бы простого водителя с обычной внешностью, чем такого директора. Марийские леса знамениты легендами о шабашах ведьм и подобной чертовщине. Неудивительно, что рядом с этим выходцем из преисподней у Колымаги спёрло дыхание.

– Это не честь, это просто работа, – она постаралась придать голосу как можно больше строгости. – Здесь точно есть гостиница?

– Конечно, пять звёзд! – захохотал Бровкин. – Сейчас увидите.

Колёса автомобиля то и дело буксовали, застревая в рыхлом снегу, лобовое стекло промёрзло, оставив для обзора лишь небольшие полукружия. Внезапно фары осветили уродливую, скрючившуюся фигуру. Она выросла из сугроба со стороны Анфисы и протянула