из стихотворений называлось «Затяжной дождь». Там есть такие строки: «Снова льёт дождь//, Ты с ним придёшь по воде,// Туда, где я один,//И больше нет никого…».⁵

Эндрю. Это вы написали?

Джеймс. Это не суть как важно. Предположим, что я рассказываю отвлечённую историю…

Эндрю. Тогда я не вижу связи.

Джеймс. Какой у вас сугубо логический мозг, Эндрю. Вы всё хотите разложить по полочкам. Вы же физик, верно?

Эндрю. Да, я преподаватель физики.

Джеймс. Сразу видно, что вы любите точность. Но жизнь не всегда похожа на формулу.

Эндрю. Зато в вас сразу видно гуманитария. Столько слов уже сказали и ничего конкретного. Растекаетесь мыслью по древу.

Джеймс. Мальчик из этой истории – я, вы правы. Только стихов я больше не пишу. «Затяжной дождь» стал моим последним стихотворением.

Эндрю. Почему?

Джеймс. После колледжа я поступил на филологический факультет, отделение англйиского языка и литературы. К языкам у меня особенной склонности не было, только к литературе. На третьем курсе я познакомился с девушкой, с которой у меня стали складываться отнощения. Мне был двадцать один год, ей – двадцать пять. Небольшая разница в возрасте нас не смущала и через полтора года у нас родилась дочка, очаровательная маленькая девочка. Мы назвали её Рэйчел.

Я закончил университет и устроился работать по специальности в школу. Всё шло хорошо. И однажды мы всей семьёй решили съездить в кино. День был очень дождливый, поливало как из ведра. На полпути в нас врезался автомобиль, за рулём которого находился в доску пьяный человек. Дорога была пустая, Эндрю, пустая, а он в нас врезался. Моя дочка погибла. Жена получила сотрясение мозга, а на мне не было ни царапины. Водитель той машины отделался лёгким испугом.

И знаете, что произошло потом? Началось следствие по факту гибели моего ребёнка. И меня признали виновным, Эндрю. Я был трезвый, скорость не превышал, дочка сидела в детском креслице. Всё было как надо, а он был пьян, сел за руль пьяным, а виноват оказался я.

Я четыре года провёл в тюрьме, Эндрю. И всё это время в голове у меня вертелась сцена: машина, дорога, скрежет шин, крики жены и дочери. И шум дождя, этого проклятого дождя. Мне и сейчас снятся сны, где только чернота и дождь. Бесконечный затяжной дождь.

А жена…В один миг весь её мир рухнул. Погибла дочь, мужа упекли за решётку ни за что. Она уехала и два года я о ней ничего не слышал. Я её не виню. Она пыталась убежать от всего этого мрака. Наверное, ей тоже постоянно снился дождь.

Через два года она вернулась и пришла ко мне на свидание. Сказала, что любит меня по-прежнему. А я не мог видеть её, Эндрю, ведь наша дочка была так на неё похожа.

В зоне я познакомился с человеком, бывшим прокурором. Сидел он вроде как за взятку, но мне было наплевать. Мы с ним освободились почти одновременно и занялись бизнесом, который планировали ещё в тюрьме. У него были деньги, у меня тоже что-то оставалось. Мы открыли частное детективное агентство. У него оставались связи в этих сферах, я же и думать не мог, чтобы вернуться в школу. Мой друг обучил меня аспектам работы. Вот так я и стал тем, кто я сейчас. Представьте, Эндрю: филолог-сыщик, убойное сочетание, умереть не встать.

Я пытался найти того водителя, по чьей вине погиб мой ребёнок. Но он исчез.

Однажды к нам обратилась девушка, которой требовалась слежка за её женихом. Девушка предполагала, что жених ей изменяет, но ей нужны были доказательства. Я взял это дело на себя. Я организовал слежку, сделал фотографии. Девушка оказалась права, её жених действительно не отличался верностью. Но знаете, что самое интересное? Женихом этой девушки оказался тот самый водитель, по вине которого погибла моя дочка. Как же его звали,хм…ах да, Эндрю Уильям Грин. Что скажете на это, Эндрю Уильям Грин?

Эндрю бледнее тени. Он пытается налить себе выпить, но больше проливает на стол.

Джеймс. Может вам не стоит так много пить сегодня, а? Или вы не за рулём?

Эндрю. Я на такси…Вас зовут Джеймс, да?

Джеймс. Вы поразительно догадливы. Так что вы мне скажете, Эндрю? Или вам нечего сказать?

Эндрю. Мне очень жаль.

Джеймс. Жаль? Вам опять жаль? Вот уж чего мне точно не нужно, так это вашего сочувствия.

Эндрю. А что вы тогда хотите от меня услышать? Мольбу о милосердии?

Джеймс. Каком ещё милосердии? Или вы решили, что я хочу вас убить? Нам с вами нужно что-то решить насчёт этих фотографий. Ваша невеста пока ещё ничего не знает. В обычной ситуации я сразу делюсь результатами своей работы с заказчиком, но наша с вами ситуация выходит за рамки обычной.

Эндрю. Так чего вы всё-таки хотите? Денег?

Джеймс. Не в деньгах счастье.

Эндрю. Тогда что? Разрушить мою жизнь?

Джеймс. Вы сами разрушаете свою жизнь своими похождениями налево. Это всё равно рано или поздно вскроется, даже если ваша невеста не увидит этих фотографий. Ложь ещё никого до добра не доводила.

Эндрю. Вот только давайте без нравоучений. Чего вы всё-таки от меня хотите?

Джеймс. Правды.

Эндрю. Какой?

Джеймс. А что, правда разная бывает?

Эндрю. Как ни странно, да.

Джеймс. Расскажите мне правду, что случилось в тот вечер. Что случилось в вашей машине.

Эндрю. Вы всё знаете и так. Я поссорился с женой, напился и сел за руль. На трассе я заснул. Шёл сильный дождь, он всё стучал по крыше автомобиля, а вы знаете, как это клонит в сон. Я помню, что несколько раз останавливался, бил себя по щекам, даже на улицу выходил под дождь, чтобы освежиться. Но всё равно я заснул. А потом случилась эта авария.

Джеймс. Так всё и было?

Эндрю. Я отчасти понимаю вас, Джеймс. У меня детей нет, поэтому не могу сказать, что понимаю вас полностью…Но вы думаете, что я не мучался? По моей вине погиб ребёнок! Или вы считаете, что вам одному снится этот проклятый дождь? Я с того дня его вообще боюсь. Едва я слышу стук капель, меня в дрожь бросает, в горле пересыхает, я дышать-то с трудом могу. С женой я развёлся, и вот только у меня всё в жизни стало налаживаться, я встретил Дженнифер, а тут вы со своими фотографиями.

Джеймс. То есть я опять виноват, да? В аварии признали виновным меня, хотя это было не так, и теперь оказывается, что я ещё виноват и в том, что вы изменяете своей женщине. Может мне ещё раз в тюрьму сесть, как считаете, Эндрю?