Максим Фарбер Ловец призраков
Часть первая. Фантазии и фантасмагоррииЛовец призраков
«Химера проносится по тучам легко и быстро, как ветер. Бог Дождя мчится за ней верхом на чёрном скакуне, кутаясь в бородищу. Старому богу холодно. Больше всего на свете он хотел бы домой. На печь. И чтоб бабка Снежница сварганила на ночь грелку. «Впрочем, можно и не грелку», – думает он. – «Можно два-три фунта соли в тряпочку завернуть… Как хорошо было бы!» Тёмные тучи влажны и рыхлы. Копыта скакуна часто поднимают брызги. Созвездия на пути у бога хитро подмигивают. Перешёптываются меж собой. Указывают ему, куда направить жеребца; их тонкие, изящные руки светятся изнутри. Над головой хохочет Гром.
Чёрный скакун углубился в дебри туч. До сих пор тут не бывал никто из небесных жителей. Тут уже просто была несусветная тьма. И несусветная мокреть. Но бледный призрак Химеры, как и раньше, мелькал впереди. Бог Дождя опять вскинул копьё».
Я дописал последний абзац (пока последний!), отшвырнул перо и, раздосадованный, пошёл в сени – переодеваться. Издатель требует к сроку новый романтический рассказ, желательно «не про нас», чем страннее и причудливее, тем лучше. А я… Я просто не понимаю: ну вот зачем я всё это пишу? Где связь с реальной жизнью? (На самом деле, мне и не хотелось бы о жизни писать. Она скучна, мерзка и грязна. Но сентиментальные сказки, пожалуй, надоели ещё больше… Охота на фантомов приносит столько же пользы, сколько и выдуманная мною охота на химер). Я оставил домашний халат висеть в сенях и, облачившись в поношенный сюртук, вышел на улицу. Там всё было как всегда: лил жуткий ливень. По лужам бегали детишки-упырята. Их отцы, морща зелёные рыла, курили свой специфический дурман – порошок из людских костей. В небе медленно проплывал грузовой дирижабль. Молодая женщина в берете, с золочёной шпагой у бедра, грустно усмехалась мне на его борту. «Что, пан», – прочёл я в её взгляде, – «вас тоже вся эта поганая рутина допекла?» Кроме того, в небе летали драконы. Клевали друг друга в морду, рвали перья из хвоста. Фу. Не люблю я их. Знаю, что это плохо, но ничего поделать с собой не могу. Подняв голову чуть повыше, я увидел просвет в тучах. Там скакал верхом кто-то старый, толстый и бородатый. – Хо, хо, хо! – крикнул он, увидев меня. (Сущий Санта-Клаус). – И вам доброй ловитвы, пан охотник за призраками! Хо, хо, хо! Но я лишь пожал плечами…
Лабиринт
Первый (Арг):
… они изменяются при каждом шаге моём, эти стены… они поют, то вспыхивая розовым – нежным-нежным – светом; то вдруг это розовое, так же, медленно-медленно, переходит в светлую синь… и у меня при этом такое ощущение, что вокруг, и под подошвами сапог, и там, куда я – в робкой надежде, что стена расступится всё же, словно усилия воли для этого достаточно! – тяну руку, – там будто бы и нет никаких стен, а просто течёт, струится вода… Но это не вода, и не жидкий кристалл… Да полно, уж не грезится ли это? Стен нет, и всё же – они есть. Заперт в клетке веков. Я – противник Рыцаря, однажды проигравший ему и с тех пор выпавший из игры навсегда. Как я томлюсь по этому взгляду, по карим, обманчиво мягким зрачкам, что способны запылать ослепительным огнём… Я помню звон его клинка (словно из холодного чёрного льда глыба – но нет, это не лёд, это застывший на какой-то ничтожный промежуток в Вечности нашей вселенной – свет…), я помню, с какой лаской чёрный меч касался моего – простого, стального… и с тех пор он тоже томится, – томится по его клинку… Ушло, миновало… словно смыло холодным и быстрым потоком времени, налетевшим с тех вершин, имя которым – эоны вечности… Теперь у него новый противник. Такой же бессмертный, каким я был когда-то. Ведь я уже умер, и давно… И – только слово, краем уха услышанное, откуда-то в памяти всплывает, прорезая безжалостную пустоту лабиринта веков, и повисает где-то в глубинах мультикосмоса, за пределами моей клетки: – Город Магов… "Город Магов? Что это?" И нет конца раздумьям… и всё брожу, брожу – я, вечный пленник, и всё стараюсь не касаться стен своей темницы (потому что я знаю – ничего хорошего из этого не выйдет)… Откуда-то я знаю: я как-то связан с Магами. Если бы я догадался… о, если бы я догадался… Кажется – ещё немного, ещё последнее усилие – и я пойму. И тогда я вырвусь на свободу, – если нащупаю этот смысл, этот ключик, эту заветную тропку, ведущую к Магам, – к загадочному источнику… чего? Силы? Жизни? Моего происхождения, чёрт побери?! Но пока – нет… нет… нет… Пока – блуждай, вечный странник, мёртвый призрак, на одном месте… на одном месте… и не сходи с него… не сходи… не… сходи… не… схо… ди… Тишина царит в лабиринте… … вот уж который век…
Второй (Ойзен):
… Он там по своему лабиринту бродит… ему легко. Легко жаловаться на судьбу, ни капельки труда на то, чтобы эти жалобы оправданы были, не израсходовав…
А в моих глазах на дне застывает, сворачивается, тягучими, жгучими, тёмными и тяжкими струями, – она… Да, она. Она самая. То, о чём ты подумал… И ведь знаю же я, что ни за что, нипочём на свете, не брошу этот Меч – а уж как не хочется его нести… Последнее, что помню: луг, стена замка за моим плечом, и какая-то, незнакомая вроде бы, девушка… Вот ради неё и не брошу меч. Ради неё – потому что она единственная из них из всех, кого я запомнил. Пусть мельком, пусть краем глаза – так, бледный силуэт, скорей даже контур платьица, чем девушка, – а всё равно запомнил. Пусть даже только это, пусть! но ведь и это – со мной… И ради этого я буду пытаться. Хоть знаю: ничего это мне хорошего не сулит, – а всё же…
Старые сказки на новый лад
1
– Пока у людей огонь Прометея, – сказал орел Зевсу, – они неуязвимы! – Это плохо, – покачал головой Зевс. Разразился потоп. И один юноша пожертвовал своей долей Прометеева дара, чтобы оживить утонувшую девушку. – А это ещё хуже, – впервые серьёзно нахмурился Владыка богов.
2
– Что это за прекрасная девушка, – спросил Персей, – и почему она прикована к скале? – Это Андромеда, – объяснили ему. – Её отдают в жертву Морскому Змею. – Бедняжка, – посочувствовал Персей. – Ну нет, я этого не допущу! И показал Андромеде голову Горгоны.
3
Получив от филистимлян обещанное золото, Далила задумалась: «А ведь стрижкой тоже можно зарабатывать…»