зло. Она так надеялась, что наступит время, и она, сияя в лучах народной любви, будет вспоминать об этом недоразумении, как о прошедшей тяжёлой болезни. Но во время записи в студии, она случайно услышала, что говорят о ней звукооператоры, и поняла, что это она – временное явление, а Минаев, выкинет её, как конфетный фантик, и пойдёт дальше.
– Бедная девочка!
– Она сразу захотела с ним порвать, только он ведь хитрый гад, оказался – он Линочке счёт выставил.
– Счёт? За что?
– За запись на радио, за рекламу, за тур на Гоа. Он даже все букеты посчитал и чеки представил.
– Козёл! – Не выдержала Аня.
– Анечка, не обижайте животных, – машинально пробормотала я.
– У Лины таких денег не было. Она мне рассказывала, как она плакала, умоляла её отпустить, но Минаев был непреклонен. А ещё он сказал, что если у неё нет денег, то она может долг отработать. Ну, известным способом. Он даже обещал поспособствовать этому. Ссужать её своим знакомым. В противном случае, он обещал и ей и её родителям такую жизнь устроить, что они сами бы вешаться побежали.
И тогда она решила его убить. Она просто не видела другого выхода. Она раздобыла ключи от нужной квартиры, через Интернет достала оружие. Лина много раз пыталась выстрелить, но не находила в себе сил. А когда всё-таки убила урода, то призналась мне, что это не разрешило проблему, а только усугубило её. Я пытался отговорить её от последнего шага, но не сумел. Линочка – она очень сильная, а я просто тряпка.
Наверно, любой человек в двадцать лет совершает ошибки. Совершила её и Алина, поддавшись на обещания мясника сделать из неё звезду. Но ведь рядом были взрослые умные люди: родители Алины, педагоги консерватории, друзья, даже мы – соседи. Надо было оторвать этого паразита от бедной девочки. Я не знаю как. Может быть, отправить её на время в другой город, или набить морду Минаеву. Впрочем, теперь говорить об этом уже поздно.
Серебряный голосок нашего двора умолк навсегда.
Когда Даня и Серёжа вернули меня домой, я попросила переставить мой кухонный и рабочий столы как можно дальше от окон. Хватит. Насмотрелась.
Наблюдая за нашими действиями, Шафран глубокомысленно произнёс:
– Ни на солнц-ц-це ни на смер-рть-ть нельзя смотр-р-реть-ть в упор-р8.