сделать тебе сюрприз, – сказал Рэйф.
– Какой?
– Вот, – Рэйф подал ей седельные сумки, – загляни внутрь.
Заинтригованная, Кэтлин открыла потрепанную кожаную сумку.
– Рэйф, – прошептала она, – где ты их взял?
– Это твое, Кэти. Выручка от продажи скота. Кэтлин нахмурилась.
– Это Абнер дал тебе их?
– Ну, это как сказать… Здесь шесть тысяч долларов, Кэтлин. Больше чем достаточно, чтобы вернуть заем банку.
У него было почти семь тысяч долларов, если бы в последнюю минуту он не раздумал брать деньги Мальдонадо.
Крадущийся Волк взял бы деньги белого человека без всяких сомнений, но сейчас Рэйф был цивилизованным человеком, а цивилизованные люди не воруют у мертвых.
– О, Рэйф, – Кэтлин уронила сумку на пол и упала в его объятия. Все часы, проведенные в ужасной камере, чувство агонии, которое она испытала, не зная, куда пошел Рэйф и вернется ли вообще, жгучее чувство страха, что ее признают виновной в убийстве, – все можно было перенести ради этой минуты. Рэйф был тут, рядом с ней, и она знала, что какие бы препятствия ни возникли в будущем, они преодолеют их, пока они вместе.
Она подставила ему лицо для поцелуя, и он дотронулся губами до ее губ. Вдруг она почувствовала первый робкий толчок жизни, которая росла в ней.
– Что это? – спросил Рэйф.
– Твой сын сообщает о себе, – ответила Кэтлин, с удивлением в голосе.
Рэйф перевел взгляд на ее живот.
– Тебе не было больно?
– Нет. Это новая жизнь, Рэйф, – прошептала она. – Мы создали новую жизнь.
– И это не последняя жизнь, которую мы создадим, – пообещал Рэйф. Потом он поцеловал ее, нежно поглаживая по голове одной рукой, а другой чувствуя робкие толчки маленького человечка, не ведающего о радости в глазах отца и о слезах счастья, текущих по щекам матери.
Через день после возвращения в «Сэкл Си» они вернули банку заем. Кэтлин хотелось прыгать от радости, когда мистер Уалден передал Рэйфу все бумаги.
– Полностью выплачено, – счастливо воскликнула она. – О, Рэйф, давай отметим это!
– Конечно, Кэти, все что хочешь.
– Хочу новую шляпу, – решила она, когда они вышли из банка и пошли по тротуару, – и вечер со свечами. И что-нибудь для Поли и для других, и… А что ты хочешь, Рэйф?
– Поцелуй, – ответил он, притягивая ее к себе.
– Рэйф, только не здесь, – запротестовала она, стесняясь людей на улице.
– Поцелуй, – настаивал Рэйф. – И немедленно!
– Это все, чего ты хочешь? – поддразнила она его. – Только один поцелуй?
– Для начала, – ответил Рэйф, хитро ухмыляясь. – А об остальном я подумаю по дороге, – его темные глаза улыбнулись ей. – И исполнение моих планов может занять годы.