сад! На воздух. Куда угодно из этого древесного полумрака, от которого тянет сыростью и тленом мертвых богов Бересклета. Ясмин попыталась встать и вдруг уснула. Упала с размаха в ту гадкую допросную, в которой почти полгода мучила дознанием Англичанина.

На это раз лампа не била ей в лицо. Под потолком горела двенадцативаттная лампочка, ложась неприятным желтым кругом на казенную пустоту комнаты. На другом конце стола, поблескивающего матовой чёрной спиной, сидела Ясмин и улыбалась.