волос вновь приблизился к уху Ирмы, – Он карлик, – на этот раз шёпот оправдал своё название и назначение.

– Ну, это слишком толстая шутка, – улыбку на слегка пухловатых губах женщины никто не поддержал.

– Это не шутка, Ирма, он великан, но… как бы, – Мъегкон обернулся на Малыша.

– Для своих я карлик, – пробасил Фабиас, – Иначе, мои глаза были бы где-то на уровне промежутка второго и третьего этажа, – великан дотянулся рукой до потолка первого этажа, демонстрируя недостаток роста.

– Что, два идиота, нашли себе новую жертву из запланетария? – скрипящий голос разбил уши своей тянущейся глубиной.

– Да ладно тебе, это лучший способ втянуть новичка в нашу компашку, – махнул рукой Мъегкон.

– Смотреть весь день через одностороннее стекло за попытками растерянного иляхта попасть внутрь тоже помогает влиться в компашку, – съёжившиеся, от времени, губы дрожали при каждом слове, не смотря на твёрдый скрип голосовых связок.

– Арди, не начинай опять, мы же это уже обсуждали.

– Парень дело говорит, Ардьюксен, молодые сами разберутся, как им жить, у нас с тобой было такое время, и оно уже прошло, – подключился к разговору Ръягклинг Доратес Амуро Фуго, незаметно, как тень, подошедший сзади.

Густые седые брови повисли над фиолетовыми угасающими зрачками. Пожёванная бронзовая кожа мешком висела на старой душе. Серебряная шапка неряшливо растрепалась на сморщенной голове.

– В кого на этот раз обернулся, старый, что так тихо к нам подобрался? В кошку? – насмешливо кинул Мъегкон.

– В крысу, – ответил улыбкой на древних губах, Ръягклинг, заставив рассмеяться Краба ещё сильнее.

– Неплохо, старик, познакомиться с нашей новой сокомандницей хочешь? Или, как обычно, сначала во время сна поподглядываешь за ней каким-нибудь паучком?

– Тихо ты, весь план испортишь, – полушёпотом толкнул Ръягклинг Мъегкона, – Захочешь познакомиться, зайдешь ко мне позже, конфетка, – весело пропел старик, и удалился с глаз так же внезапно, как и появился.

Шумящая толпа, собравшаяся вокруг Клавица, потихоньку начала расползаться, по своим привычным местам обитания в Гнезде, изредка кидая разносмысленные взгляды на нового обитателя сферического дома, заговорить решился только белобрысый мужчина с грубыми (скорее всего, от возраста, подходящего к старению) чертами лица.

– Мы, кажется, уже встречались где-то, – в гладком голосе было ни грамма вопросительно тона.

– Да, на Buaenesos, – с мягкими нотками энтузиазма отозвалась Ирма.

– Buenesos, – вздохнул белобрысый, – Да, я тебя помню, старик настоял, чтобы ты была в команде. Ладно, уже не важно, пошли, покажу тебе, что тут, да как, – мужчина жестом позвал за собой.

Ирма медленно, в такт шагам своего проводника, зашагала вперёд, оглядываясь по сторонам на местных жильцов разных рас, многие из которых раньше не видели голубые глаза. Гуманоидный ящер, гигантский ёж, что-то непонятное болотного цвета с шестью руками и змеиным хвостом вместо ног, огромный кот и многие другие, названия которых не встречались на Земле.

– Я najas «Imqeaktusgg-Ehheigg», Трилат Нагиро Субас Вафф, ребята зовут меня «Наж», думаю, понятно, почему. Так, начнём сверху, на пятом этаже у нас…

– Naj, Мъегкон мне уже всё показал, – послышалось из-за спины.

– Вот как? – Трилат резко остановился, кинул зелёный взгляд через плечо, – тогда пошли, покажу тебе твою комнату.

Третий этаж, как говорил Мъегкон, довольно тихий. Тут всего три жилых комнаты (теперь, видимо, уже четыре), остальное – медитарии. В самую близкую, к восточной лестнице, комнату лучше не входить – там живёт Мальдур, он не любит, когда его тревожат. В срединной комнате живёт Марла, её чаще можно найти на балконе, либо в компании каких-нибудь любителей послушать чтиво, хотя и в любом другом сборище найти её будет не проблема. Всё, что нужно о ней знать – она состоит в команде «Imqeaktusgg-Ehheigg» и невероятно любит курить, даже когда приходит на какое-нибудь собрание. Через комнату от Марлы, ближе к западной лестнице, находилось обиталище Ръягклинга, где он бывал только во время своего сна, остальное же время старик предпочитал проводить в медитарии, либо в поисках собеседника. Ръягклинг был для Гнезда чем-то вроде наставника, каждый мог прийти к нему за советом, он был самым первым обитателем этой сферы, не входящим в состав «Imqeaktusgg-Ehheigg». В те времена командиром был не Трилат, а Ардьюксен, да и состав команды был совершенно другим.

Комната Ирмы развалилась напротив медиатрия, лежащего между обиталищами Марлы и Ръягклинга. Трилат указал Ирме на дверь и, молча ушёл, тихо разнося эхо собственных шагов по стенам коридора. За материалом, неизвестного женщине происхождения, еле слышно, кто-то суетился. Лёгкое, неторопливое движение приоткрыло картину происходящего внутри.

Мъегкон и громадина Фабиас копались в шкафу, возле кровати, да так увлечённо, что Ирма смогла подойти вплотную к беспредельщикам.

– Очень интересно будет послушать, что, вы двое, хотели найти в моём шкафу? – голос Ирмы резко дёрнул парней за спины, развернув лицом к голубым глазам.

– А мы тут… хотели помочь одежду разложить, – быстро выдал Мъегкон, едва заметно пихая Фабиаса в бедро.

– Да? Ну, тогда можете начинать помогать – одежда вон в той сумке, – мутно-жёлтая ткань обтянула багаж Ирмы в углу комнаты, рядом с дверью.

Долго разбирать вещи не пришлось, их оказалось не так уж и много, после чего можно было спокойно идти дальше по своим делам.

– Большое спасибо, – с улыбкой кинула в закрывающуюся дверь, Ирма, – Что же они тут делали? – почти что сразу задумалась в слух женщина.

В шкафу ответов не нашлось, зато желание сесть на кровать сразу дало ответ на вопрос. Тонкий матрас моментально затянул Ирму за собой вниз, звучно ударив иляхта об пол. Из кровати остались торчать две ноги, зацепившиеся икрами за корпус. Послышались сердитый громкий выдох и ругань в адрес Краба и Малыша.

Ярко-зелёный утренний свет Альвакиса разбудил глаза раньше и наглее, чем того хотелось. Веки, нехотя, со скрипом, отошли друг от друга, убирая единственное, хоть и не очень надёжное, средство спасения от наглых звёздных лучей. Одеяло, напоминающее набухшую тучу, отлетело в сторону, оголив тонкую ночную одежду Ирмы. Ветер пинал камни внутри живота, напоминая о голоде. Вчера ведь так и не удалось поесть, как-то даже забылось это сделать. Ещё с кроватью пришлось ночью возиться из-за этих придурков.

Холодный, после ночи, пол морозил голову через голые ступни. Тянущиеся к потолку, сжатые в замке, руки приятно хрустнули слипшимися, во время сна, костями. Жёлтый стикер, приклеенный к панорамному изогнутому стеклу, резко бросился в глаза своим текстом:

«Новенькая,