гнойных ран обид и жажды отплаты. Как можно кого-то одновременно настолько ненавидеть и дико нуждаться? Эту девчонку, значит, под боком держал, чужую, пришлую, а родного сына…

— Ты ей и долю в компании дал? — он умел скрывать эмоции.

Спасибо жизни, за эти годы научился так блефовать, что в покер не проигрывал. Но, еперный театр! Заело.

— Да, Юле достанется половина, — отец поднялся, тяжело оперевшись на стол. — Вторая половина — твоя, если согласишься помочь, — несмотря на явную слабость, твердо выдержал его взгляд, возможно, все же неплохо понимая мысли и характер сына.

Как ни крути, а Дан в него всем удался: и нравом, и норовом.

— Надеюсь, ты давно повзрослел, и перестанешь ее доставать, как раньше, — добавил батя, глянув с предупреждением.

— А она меня доставать не будет? — хмыкнул с сарказмом Дан, мыслями буквально провалившись в прошлое, где эта заноза ему прилично нервы истрепала.

— Юля очень разумная, мудрая молодая женщина и прекрасный руководитель, — казалось, батю возмутила сама мысль, что он может такое о его падчерице думать.

Ага… это он просто не знал Юльку так, как Дан… Хотя хорошо даже. Не хватало еще… Удушил бы! Правда, поди разбери, кого.

— Хорошо… пап, — слово прозвучало с усилием, как инородное, непривычное и чуждое его рту. — Я помогу. Как ни как, а мое наследство под угрозой. И Юльки, разумеется, — добавил с ехидством, заметив, как отец сердито нахмурился.

Не боялся его ни капли. А вот поддевать нравилось. И это очень хороший шанс вернуться в семью и каждому сказать «спасибо» по-своему, по делам каждому воздав, пусть и не считал себя никогда «Монте-Кристо»…

Глава 1

«И пусть это провал, да-да,

но я все же права, да-да.

«Ты меня не теряй, нельзя», —

с первой встречи сказала я…»

Мари Краймбрери «Кеды, капюшон»

Девять лет назад

Она всегда мечтала о старшем брате. Глупо. Как может появиться старший брат, если ты сама уже родилась? Однако не врут те, кто утверждает, что мечтам свойственно сбываться. Так случилось и с ней…

Проблема в том, что, когда у Ким этот старший брат появился, она и сама была уже достаточно взрослой, чтобы мечты приобрели иной, весьма пикантный и, хм, даже эротический подтекст. Тем более что брат — целиком и полностью «сводный».

Однако нельзя было сказать, что их знакомство, да и общение в целом, задалось. И близко нет. Бесил ее «брат» не меньше, чем заставлял периодами залипать в мечтах о его теле.

— Пропусти меня, — буркнула сквозь зубы, поглубже зарывшись в безразмерную толстовку. — У меня тренировка через час. Мне надо собраться. Или не успею.

Будто косноязычная, блин! Как и обычно, когда видела его таким: голый торс, в одних джинсах стоит гад! Татуировка, из-за которой его отец бесился весь последний месяц… Так и тянуло ту внимательно рассмотреть, чтобы понять зачем сделал? Что за смысл вкладывал в узор?

Ким тоже тату себе хотела, но кто ж ей позволит? А самой деньги долго собирать.

Да и само тело Дана стоило того, чтоб подольше посмотреть… Ух! И четко же видно, что в качалке не отлынивает… Хотя, а почему нет, больше ж нигде и ничем не занимается, или в тренажерке, или на авто своем гоняет. Ну, или по бабам шляется.

Его отец, ее отчим, все время сокрушался, что сын напрочь наплевал и на шикарное образование, и на все шансы, которые он ему давал. Разгильдяй и бездельник. Живет на его средства. Каждый раз напоминал Юле, которая выпускной класс заканчивала, что вот так как раз никогда делать не нужно.

Но Ким, когда на Дана смотрела, вообще не о его разгильдяйстве думала. Вот и сейчас не могла глаза отлепить.

Волосы мокрые, лицо в пене для бритья, по которой ловко станком водит. Электробритвы Дан не признавал, а ее это почему-то дико заводило. Впрочем, небритым, с пробившейся щетиной, этот придурок ей тоже был весьма по вкусу, заставляя дрожать что-то в животе. Хотелось привстать на носочки, вдавливая ему ногти в плечи, и дразняще провести языком по подбородку, кадыку, царапаясь самой и его царапая зубами. А потом вниз, губами по его животу, по этой чертовой темнеющей полоске жестких волос, исчезающих под широким кожаным ремнем на джинсах…

Как бы выблевать этих долбаных бабочек из живота, кто б подсказал?! Вместе с придурочными желаниями и мыслями, вернув себе покой?!

— Не мои проблемы, — хмыкнул этот дебил, по ошибке неба ставший ее братом, продолжая бриться перед зеркалом. — Я тоже тороплюсь.

— Блин! — она вспыхнула моментально, и разозлилась из-за этого еще больше. — Ты со своей дурой потрахаться и небритым можешь, а у меня скоро соревнования, нельзя тренировки пропускать.

— Ну так и вали, кто держит, пакость мелкая? За твоим мешком все равно не понять, помыла ты голову или не помыла, да и вонь задержит… — косо глянув на нее через зеркало, ухмыльнулся Дан, и не думая освобождать ванную.

Она НЕ воняла! И голова у нее была чистая!

— Да пошел ты!.. Давай, прихорашивайся! Видно, небритому, тебе никто и не даст! — ощетинилась, огрызнулась, будто и правда малолетка. Ну как же он ее всегда доставал! Заставлял себя чувствовать дурой.

И внаглую зашла в ванную, отпихнув Дана в сторону.

— Б*я! Я из-за тебя порезался, идиотка! — бросив бритву в раковину, «брат» разъяренно развернулся к ней.

Ким заворожено и с некоторым ступором проследила за тем, как на его подбородке выступила, набухла и покатилась вниз капля крови, смешиваясь с пеной. Она этого не хотела. Но что-то в бушующем взгляде Дана намекало, что ему по фигу на ее причины и поводы.

— Ох, Дан! Прости, честно, не хотела! — все равно выдавила Ким из себя.

И, не придумав ничего лучше, привстала на носочки, рукавом своей черной толстовки вытирая у него с лица и кровь, и пену для бритья.

— Ты что делаешь, дура?! — Дан схватил ее за плечо, словно оттолкнуть собирался. — Она у тебя хоть раз в жизни стиранная? — но так и не отстранил почему-то. Наоборот даже, будто ощутив, что она от его рывка качнулась, притянул чуть ближе.

Тупо вышло. Замерла, когда дошло. И близко так, как ни разу еще. Расстояния почти нет. И она к его голой груди, считай, прижата. Предательский жар затапливает щеки, а Ким упрямо поджимает губы и делает вид, что ей на него плевать… Вот бы и самой поверить!

— В отличие от тебя, я грязное не ношу, не облизываю, и даже руками не трогаю, — фыркнула, намекая на слухи, ходившие про девушку, с которой Дан типа встречался. Вскинула повыше голову, почему-то так и продолжая прижимать ему порез, в попытке остановить кровь.

Богдан поначалу не понял, уловила, как брови свел,