сыростью и навозом. Безусый Джек – давний приятель и сосед, тормошил Рори будто яблоню в саду.

– Да ты же… – присвистнул Джек. – Весь белый!

Рори, едва продрав глаза, сел и принялся ощупывать голову. На его ладони оказалось несколько серебряных волосков. От рыжей шевелюры Счастливчика не осталось и следа.

– Надо ж было так влипнуть, чтоб поседеть… – заключил Джек.

– Я живой? – Рори с трудом верил, что очнулся дома, прямехонько у своей старой хибары, хоть и надеялся на это.

– На удивление, – ответил Джек и рассмеялся: – Идем, похмелимся да нарежем фонарей из тыкв. Не ровен час, приведение, что тебя напугало, и за мной явится.

– Не явится… – прошептал Рори и без сил упал на родную землю.

Солнце нового дня уже взошло, выкатилось на небо багряным боком. Холодный белый свет заливал всё вокруг: просторы, чащу, маленькую деревушку, утонувшую в вересковых пустошах. Издалека доносился звонкий смех развесёлых девиц, пение зимующих пичуг да ржание старой клячи. Кто-то спешил на уборку полей, кто-то собирал на стол дары плодородной осени, предвкушая празднование нового года. Странный туман испарился, словно его и не было. Жизнь шла своим чередом – вращалось колесо. Где-то на продрогшей земле у вечного дуба в старом лесу блестела золотом острая игла…

Так всё и закончилось. Говорят, Счастливчик Рори больше не счастливчик. Он обрел вечную жизнь, как и обещал хитрый клурикон, и скитается между мирами в тщетных поисках своей удачи. Но это уже совсем другая история.