твари! Вынуждена признать, Любовь Петровна, – похоже, я обошлась с тобой несправедливо…

Открывается дверь, в бухгалтерию беспечно входит пузатенький лысоватый Пухляков, по обыкновению вертя на пальце ключи зажигания. Позади него маячит моложавая полная дама в эксклюзивном джинсовом сарафане и с кислотно-красной причёской. Миловидное, неестественно гладкое лицо явно накачано косметическими инъекциями.

– Вот и я! Показывайте, в чём заминка, Любовь Петровна?… – с порога начинает Пухляков. Но тут он обнаруживает несчастную Журавлёву связанной наручниками и скотчем, а рядом с нею свою законную супругу Клёну – и обрывается на полуслове.

В свою очередь Клёна Павловна с ужасом таращится на ярко-красную спутницу мужа, а спутница таращится на Клёну Павловну.

– Г-глафира? – выдавливает Клёна, словно не веря глазам. – Ты и есть Лютик?… Глафира? Сестра!

Три ошарашенных лица. Немая сцена. Затем Любовь Петровна в наручниках начинает хохотать. Она хохочет так, что у неё на животе всё-таки лопаются тесные брюки из бенгалина.