ничего в нем необычного не было, ни надписей, ни рисунков. Чугунок как чугунок, только большой. Разжав пальцы, взглянула на записку, но понятней, куда подевался кусок горной породы, не стало. Любовь Михайловна строго смотрела на внучку, готовясь к длительной нравоучительной беседе.

Пытаясь подобрать слова, чтобы они звучали как можно более убедительно для внучки и для себя самой, она проговорила:

– Мы просто с тобой устали. Сейчас нам нужно пойти домой, поужинать и выспаться, как следует, а завтра… Нет, послезавтра, я на смену приду пораньше, со Светланой Юрьевной переговорю, что, мол, ты взяла гранит поиграть и потеряла. Может, компенсировать можно будет, без увольнения? Всё-таки гранит, не изумруд какой…

– Но, бабушка! Ведь ты и я, и Валерий Владимирович, записку эту читали, а камень и вправду сам пропал! Думаешь, так должно быть? Мы спасли эту Веру, из записки?

Любовь Михайловна вздохнула, смяла записку и выбросила с мусорное ведро:

– Всё нам померещилось от усталости. После разберемся, куда камень закатился. Хватит об этом, – они спустились вниз и побрели под дождиком домой. Валера закрыл за ними дверь на ключ и вернулся к сканвордам.

А где-то далеко-далеко от нашего мира по пустынным улицам ночного города бежала женщина Вера, прижимая к сердцу кусок гранита. Теперь у неё был шанс спастись и от этого сердце бешено билось. Шум погони был уже близок. Она не знала, кто дал ей этот шанс, но была безмерно благодарна. Она бежала и молилась о том, чтобы получилось то, на что она всей душой надеялась: вернуться домой.

Глава 2

Меня зовут Вера. Я пропала девятого июля две тысячи двадцать второго года в городе Тюмени в двадцать пять минут первого ночи с набережной. Ни мои родственники, ни знакомые, ни мой муж не знают, где я нахожусь. У меня не было возможности сообщить им о том, что я жива. Это угнетает меня больше всего: все мои близкие, вероятно, уже смирились с моей смертью и не надеются когда-либо увидеть меня. Я стараюсь гнать от себя эти мысли, но они, словно незаживающая рана, снова и снова причиняют мне боль.

В тот летний вечер мы с мужем решили прокатиться на машине по ночному городу. Уже стемнело, мы катались по улицам на нашей «Ладе», слушали радио, болтали и наслаждались выходным вечером. Детей у нас пока нет, мы решили ещё год-другой повременить, пока не купим своё жильё. Поэтому дома никто не ждал, торопиться было не нужно. Полная свобода, рядом любимый человек, за окном машины летний ветер, в голове приятные хиты любимой радиостанции… Я тогда не могла предположить, что скоро мы расстанемся. Была абсолютно счастлива.

Я часто возвращаюсь в тот момент, чтобы не сойти с ума. Вдыхаю воображаемый воздух ночного июльского города, вспоминаю, как пахла его туалетная вода, его сигареты. Память хранит запахи бережнее.

Мы подъехали к набережной. Оставили машину на парковке наверху и спустились на нижний уровень, к самой реке. Болтая о чем-то, мы смотрели, как гуляют по набережной влюбленные пары, кто-то то и дело проносился мимо на роликах или велосипеде. У реки было свежо, дневной зной отступил. Уходить совершенно не хотелось. Ночь принадлежала нам.

– Давай, купим пиццу и дома завалимся смотреть какой-нибудь длиннющий фильм, – предложил муж и улыбнулся.

Взявшись за руки, мы стали подниматься по ступеням витой лестницы. Машина вдруг не захотела заводиться. Муж открыл капот, стал что-то там смотреть. Я не разбираюсь в машинах, поэтому, не разделив его опасений по поводу свечей, спустилась опять на набережную, чтобы не мешать; повернулась к реке и смотрела на отражения фонарей в неспешных водах Туры.

Набережная понемногу пустела, люди проходили мимо меня, расходились по домам. Я задумалась. Тут очень вежливый голос прервал мои размышления:

–Извините, Вы – местная?

От неожиданности я вздрогнула. Рядом стоял мужчина лет пятидесяти пяти в деловом костюме и белой рубашке. Несмотря на летний зной, поверх костюма на нём был плотный длинный плащ. Мужчина был среднего роста, среднего возраста и средней внешности, без особых примет. «Так могут выглядеть сотрудники Федеральной службы безопасности» – вдруг мелькнула мысль. Я покосилась наверх, где на парковке муж всё ещё разбирался с машиной.

–Да, местная, – вежливо ответила я, соображая, как быстро мой муж сможет меня спасти, если этот незнакомец начнет вести себя неподобающе.

– В таком случае, я вынужден просить вашей помощи, уважаемая леди, – продолжал мужчина и задумчиво глянул куда-то вдаль:

– Я заплутал в Вашем прекрасном городе и не могу найти Заречный микрорайон. Вы, как местный житель, не будете так любезны, указать мне верное направление? В противном случае очень важная встреча окажется под угрозой срыва…

Я, всё ещё оглядываясь на мужа, который был в каких-то двадцати метрах от меня, выдохнула: человек просто заблудился. Медлительная речь его настораживала. Деловой костюм, застегнутый на все пуговицы, когда даже в полночь температура около двадцати градусов жары, вызывал недоумение. Вдобавок ко всему, плащ. Длинный до пола черный плащ, как у Дракулы. Да и какие могут быть срочные встречи в Заречном микрорайоне в полночь?

Я, стараясь говорить как можно более непринужденно, ответила:

– Вам повезло. Видите пешеходный мост? Пройдите по нему, и Вы уже в Заречном микрорайоне. Доброго вечера, нам с мужем пора ехать, – я махнула рукой в сторону парковки, где, словно в подтверждение моих слов, наконец-то взревел мотор нашей машины.

Мужчина оглядел меня с ног до головы внимательным и, как мне показалось, придирчивым взглядом:

– Благодарю Вас, уважаемая леди, мне действительно повезло. Уж не думал, что сегодня у меня получится порадовать начальство…. Позвольте ещё только один вопрос: Вам же ещё нет тридцати?

Я инстинктивно отступила на пару шагов и уже приготовилась звать мужа. Человек в костюме степенно развернулся, поднялся на пару ступеней вверх по лестнице, ведущей к парковке. Затем снова повернулся ко мне. Театральным жестом, взявшись за полы своего плаща, полностью раскрыл его, став похожим на нелепую летучую мышь в деловом костюме. Правой рукой он прочертил в воздухе воображаемый круг, что-то пробормотал. Воздух вокруг нас стал удивительно прозрачен, будто потеряв привычную плотность. За полами черной ткани плаща на секунды скрылась из виду парковка и муж, настороженно смотрящий в мою сторону. Меня и этого незнакомца в распахнутом плаще, окружил серый туман. Он развеялся так же внезапно, как и появился.

Мужчина спокойно опустил полы плаща и вежливо заметил:

– Чуть было не опоздали.

Он со значительным видом постучал по циферблату своих часов, которые представляли собой