Идет ветер, и возвращается...

  Долго, долго из журчащей воды на них безмолвно смотрели марсиане...

  Рэй Брэдбери.

  В полумраке кабины посадочного модуля рыжим пятном выделялся экран внешнего обзора. Пятно светилось над головой Натаниела, работавшего за панелью управления. Берт, опоясанный ремнями безопасности, сидел в кресле сбоку от него и, широко открыв глаза, неотрывно смотрел на экран. Расстыковавшись с кружащим по орбите кораблем, на котором остался командир экспедиции, модуль совершил запланированный маневр и нырнул в реденькую атмосферу Марса в нужное время и в нужной точке, чтобы с минимальным расходом топлива по кратчайшей траектории выйти к расчетному месту посадки в знаменитой области Сидония.

  Экран был рыжим, потому что внизу расстилалась покрытая пылью пустынная сухая ржаво-красная равнина, усеянная дюнами, невысокими зубчатыми скалами и каменными глыбами - свидетелями давних тысячелетий. Модуль по диагонали снижался над Сидонией, распростершейся у древнего высохшего моря, снижался, расставаясь с небом, где сиротливо пристроилось маленькое, в полтора раза меньше земного, тускло-желтое солнце - бледное подобие того яркого светила, что так привычно освещает и согревает мир людей. Марсианское солнце - далекое и какое-то отчужденное, отстраненное - висело, окутанное легкой дымкой, в розовом, как ломоть семги, небе с едва заметными разводами облаков из кристалликов льда и не в силах было согреть этот неласковый мир - там, внизу, на ржавой равнине, свирепствовал сорокаградусный мороз.

  И вот уже заняли весь обзорный экран таинственные объекты Сидонии - модуль приближался к Сфинксу, а сбоку, справа, вздымались сооружения Города, а дальше, за ними, застыла под солнцем Пирамида Д и М, а слева от нее гигантским пузырем, словно выдавленным из-под поверхности каким-то древним марсианским чудовищем, вздулся загадочный Купол - третья вершина равностороннего треугольника, создание древней расы, что канула в небытие, но оставила свой след под этим холодным солнцем.

  И впервые над изъеденными временем марсианскими пространствами прозвучал голос землянина. Это был голос Берта.

  - Господи! - сказал Берт. - Он чертовски похож на маску! Я когда-то видел такую же маску, точно такую же, в Бостоне, да, в Бостоне, на шествии в хэллоуин. Точно, видел! Вот чудеса! - Он подался к пилоту. - Согласен, Нат? Видел такие маски?

  Натаниел лишь что-то невнятно промычал в ответ - он сосредоточенно манипулировал клавишами управления, и лоб его был мокрым от пота. Он впервые сажал модуль на Марс.

  Гигантский монолит, более темный, чем окружающая его равнина, был, несомненно, создан когда-то природой - и столь же несомненным было то, что этот каменный массив подвергся обработке инструментами, изготовленными разумными существами. Никакие ветры, дуй они с разных сторон хоть и десять тысяч лет подряд, никакие дожди и волны, никакие перепады температур не смогли бы сотворить из одинокой горы то, чем она предстала взорам землян - вырезанной в камне улыбающейся маской с глубокими провалами глазниц. Марсианский Сфинкс как будто беззвучно твердил, рассеивая все сомнения скептиков: надо мной поработал разум моей планеты...

  Натаниел наконец тоже бросил взгляд на экран - и лицо его сделалось изумленным и восхищенным. Берт буквально пожирал глазами красную равнину.

  "Марсианские города - изумительные, неправдоподобные, точно камни, снесенные с горных вершин какой-то стремительной невероятной лавиной и застывшие наконец сверкающими россыпями..."

  - Отлично сказано, Нат!

  Натаниел повернулся было к напарнику, но тут же вновь подался к приборной панели, на которой замигала красная звездочка индикатора, похожая на Марс, каким его видно из космоса.

  "В дыхании Марса ощущаешь запах корицы и холодных пряных ветров, тех ветров, что вздымают летучую пыль и омывают нетленные кости, и приносят пыльцу давным-давно отцветших цветов..."

  Улыбающийся колосс со слезой под правым глазом отодвинулся в угол экрана. Все ближе, словно поднимаясь из глубин, подступала к модулю ржавая равнина - и Натаниел отрывисто предупредил:

  - Держись. Врубаю тормозные.

  Модуль содрогнулся от импульса запущенных тормозных двигателей, завис над марсианской поверхностью между Сфинксом и Куполом и медленно, словно приседая на все укорачивавшихся и укорачивавшихся огненных струях, рвущихся из дюз, осел на россыпь мелких камней, окутанный тучей взметнувшейся вверх бурой пыли. Первая марсианская экспедиция достигла цели.

  * * *

  Они стояли на приглаженной ветрами равнине. С одной стороны вздымалась пятигранная Пирамида, левее возвышался Купол, с другой стороны впечатался в небо массив Сфинкса, а на близком горизонте темнели сооружения Города. Морозный воздух был чист и спокоен, над головами астронавтов светило солнце, и едва угадывался в вышине призрачный полумесяц Фобоса. Было торжественно и тихо, словно в огромном холодном зале, наполненном незримыми тенями прошедших эпох.

  Этот пустынный мир когда-то был живым миром, с густыми лесами и полноводными реками, беспокойными морями и покрытыми высокой травой равнинами. Тут жили разумные существа, похожие, судя по Марсианскому Сфинксу, на людей, это и были люди - люди Марса; у них были свои города и селения, они молились своим богам и сочиняли музыку, рисовали картины, слагали стихи и сооружали грандиозные монументы в память о великих событиях.

  Почему исчезла древняя марсианская раса? Или она вовсе не вымерла, а переселилась в недра планеты? Или, подобно библейским персонажам, совершила грандиозный Исход через пустыню космоса на Землю, где течет молоко и мед? Не потому ли землянам снятся иногда странные, неземные сны?..

  Натаниел с детства мечтал побывать на Марсе. Именно поэтому он и выбрал профессию астронавта - давно уже непрестижную, но столь же рискованную, как и десятки лет назад. И конечно же, он читал "Марсианские хроники" своего соотечественника Брэдбери. Нет, Натаниел, разумеется, не верил в то, что Марс до сих пор