========== 1 ==========

Горе, разочарование и боль. Они одновременно накинулись на Цу`тея, как стая нантангов*. Как это могло случиться?! Когда Джейксулли перестал быть просто глупым слепым демоном? И почему так больно было, когда он говорил перед собранием на`ви, что знал о нападении своих сородичей? Знал с самого начала.

Он стал одним из оматикайя и теперь предал свой народ. Гнев клокотал внутри, мешая воину думать.

Связанные Джейксулли и Грейс что-то кричали, просили их не драться. «Вот еще», — на лице Цу`тея появилась усмешка. Он вождь и поведет своих воинов в бой против Небесных людей. Он заставит их убраться отсюда, и Джейксулли тоже пусть убирается.

Как он вырывался, когда Цу`тей связывал ему руки! Все объяснить что-то хотел. Что тут объяснять?!

Цу`тей сделал над собой усилие, приказал себе не смотреть на них и не слушать их криков. Душа была в смятении. Воина разозлило то, что Нейтири соединилась с пришельцем, но, к его собственному удивлению, не так сильно, как должно было бы. Ведь иначе он бы просто убил Джейксулли. Намного больше его задело предательство. Нейтири всегда была другом: они играли вместе, когда были маленькими, он хорошо относился к ней. Тут не было безумной любви, как в старых песнях, которые пела Нинат. Их обоих просто готовили к тому, что однажды они соединятся, и он привык к этой мысли. Цу`тей стал бы Нейтири хорошим мужем, но… Он и сам не знал, что «но».

— Цу`тей! — окликнул его Эйтукан. — Собери воинов, поднимайте икранов в воздух! Нейтири уведет стариков и детей в лес.

Кивнув, Цу`тей бросился исполнять приказ. Древо Дома, раненное диковинными громами демонов, уже кренилось к земле и готово было вот-вот упасть, охваченное огнем. Воины в последний момент успели добраться до верхних ветвей и оседлать животных.

Как только они взлетели, раздался ужасный скрежет. Крона могучего дерева, простоявшего тут много лун, поникла. У Цу`тея больше не было дома.

Горько было потерять дом, но еще горше понять, что тот, кто мог бы стать другом, оказался подлым предателем.

Вождь первым выпустил стрелу в летающую машину и махнул рукой, подавая знак к наступлению. Воинственные крики и шелест крыльев икранов воскресил в памяти Цу`тея недавнее воспоминание.

***

Джейксулли вертелся во все стороны, с любопытством наблюдая, как Цу`тей и Нейтири наносят на его тело священную роспись. Цу`тей покачал головой, удивляясь такой беспечности. Унилтарон, охота грез — серьезное испытание для молодого воина. После него мальчик становится мужчиной. Как можно быть таким глупым? Чего он таращится?! А глаза-то, о Эйва, что за глаза — как у ребенка, в первый раз увидевшего икрана.

— Почему ты должен мне помогать? — Джейксулли осторожно прикоснулся пальцем к своей голени, размазывая белую краску, и охнул от неожиданности, когда Цу`тей шлепнул его по ладони кончиком хвоста. Нейтири запоздало шикнула на Цу`тея, не прекращая наносить на кожу Джейка краску.

— Один не сможешь. Другой воин должен провести тебя. Отец, брат или лучший друг, — снисходительно объяснил Цу`тей прищельцу.

— А ты мне друг? — усмехнулся Джейк, потирая руку. Удар будущего вождя был сильным. Руки у него странные, с пятью пальцами вместо четырех.

«Может, ему поэтому трудно было научиться держать лук и копье? Наверно, неудобно», — проскользнуло в голове у воина.

— Почему Цу`тей? Эйтукан не может мне помочь? — Джейк тем временем продолжал донимать вопросами Нейтири.

У Цу`тея вдруг пропала вся злость, которую вызывал Джейксулли. Воин расхохотался, хлопая себя по ляжкам, не обращая внимания на окрики невесты. Немыслимо, невероятно! Не может быть, чтобы он серьезно!

— Эйтукан — великий вождь оматикайа! — с трудом выговорил он сквозь смех. — Он помогать бы своему сыну, если бы у него быть сын, понятно? Слишком большая честь для ты!

У Джейксулли настолько растерянное лицо, что на него невозможно больше сердиться.

— Почему не другой воин? Не Нейтири?

Вот настырный скао! **

Цу`тей сделал вид, что не заметил первого вопроса. Не хотел рассказывать, что Эйтукан и Моат просили его об этом. В их мире пришелец, как глупый ребенок, которому еще многому предстоит научиться, но в своем племени он был воином. Кто знает, может, хорошим воином, вождем. Будет справедливо, если к зверю-духу его тоже проведет воин, один из лучших.

— Нейтири… — воин запнулся, вспоминая слово на чужом языке, - … женщина.

Он нанес последнюю полоску белой краски на лоб Джейка:

— Провести мужчину через унилтарон женщине нельзя.

Нейтири утвердительно кивнула:

— Мы разные. Проводить тебя к твоему зверю должен такой же, как ты.

— Не болтай, Джейксулли. Ты готов. Надо идти, — Цу`тей поднялся, показывая, что разговор закончен.

Они медленно спустились вниз, на самый нижний уровень Древа Дома. Здесь было темно, лишь несколько светильников висели высоко на ветвях. Неяркий свет выхватил из мрака величавую фигуру Моат. Остальных старейшин, усевшихся в круг, разглядеть было нелегко. Нейтири села рядом со старейшинами, сжав руку Джейксулли перед тем, как отпустить ее. Она слишком привязалась к своему ученику, но об этом Цу`тей собирался поговорить с ней позже. Сейчас не время.

Монотонное пение под медленный бой барабанов напомнило ему его собственную охоту грез. Цу`тей прошел это испытание с честью, но не всем так везло.

Он жестом показал Джейксулли встать посередине и застыл напротив него. Чужак пытался выглядеть спокойным, но в его взгляде, где-то очень глубоко, притаился страх.

«На`ви иногда умирают, преследуя своего зверя-духа», — распознав этот страх, Цу`тей опешил. Этот большой глупый ребенок, который недавно научился ездить на пали*** и натягивать лук, путающий слова — он знал, что должен пройти долиной смерти и вернуться. Для него все кругом чужое: язык, еда, деревья и животные; он не умеет толком видеть и слышать, вынужден тыкаться, как слепой детеныш нантанга — и все равно он здесь. Не отступился, и это достойно уважения.

— Я буду рядом. Я помогу тебе, — неожиданно для себя выпалил Цу`тей и замолк, когда к ним подошла цахик. В большой ореховой скорлупе, которую она принесла, тлели травы, что помогают освободить дух. Она обошла вокруг. Резко пахнущий дым трав овеял Джейксулли, и тот совершенно недопустимо хихикнул, когда