Джим не ответил, и они не были уверены, слышал ли он ее вообще. Он зажмурил глаза и начал дрожать.

- Эй, - крикнула Фрэнки с переднего сиденья, - хочешь снова увидеть своего ребенка? Заткнись и собери сопли. Куда дальше ехать?

Джим открыл глаза.

- Извини, ты права. Продолжай ехать до конца съезда и поверни налево на светофоре. Потом три квартала вверх по дороге и поверни направо на Честнат. На углу будут большая церковь и видеомагазин.

Джим выдохнул, долго и глубоко, и снова засуетился. Он отложил винтовки в сторону и дважды проверил пистолет, затем засунул его обратно в кобуру, удовлетворенный его состоянием. Он вжался в сиденье в ожидании, когда снаружи появится район его сына.

Из-за кустов выскочил зомби в рваной униформе курьера, сжимающий в грязных руках бейсбольную биту.

- Вижу одного. - Мартин опустил стекло настолько, чтобы можно было выстрелить.

- Нет, - сказала Фрэнки, останавливая его. - Не стреляйте в них, если только они не угрожают нам напрямую или не преследуют нас.

- Но тот расскажет другим, - запротестовал он. - Последнее, что нам нужно, это привлечь больше зомби!

- Именно поэтому вам не нужно стрелять в него, проповедник. К тому времени, когда он расскажет своим гнилым маленьким друзьям, что прибыл фургон с обедом, мы сможем забрать мальчика и убраться отсюда к чертям. А если вы начнете стрелять, все зомби в этом городе узнают, что мы здесь и где нас найти!

- Ты права. - Мартин кивнул и поднял окно. - Хорошая мысль.

Мимо проковыляла толстая зомби в кимоно, таща за собой детскую красную тележку. В тележке сидел зомби, нижняя половина его туловища отсутствовала, и от нее остались лишь пара сохранившихся внутренностей и желтые скопления жира. Оба существа взволнованно помчались к ним, толстая зомби бежала, в гневе подняв кулаки.

Фрэнки ударила по тормозам, дала задний ход Хамви и сдала назад, раздавив и зомби, и фургон. Транспортное средство подпрыгнуло от толчка.

Она улыбнулась Мартину.

- Это намного тише, чем выстрелы?

Проповедник вздрогнул. Джим почти ничего вокруг не замечал. Его пульс продолжал учащаться, но тошнота ушла, сменившись пустотой.

Сколько раз он проезжал по одной и той же пригородной улице, чтобы забрать Дэнни или отвезти его домой? Десятки раз, но он никогда не подозревал, что однажды сделает это вооруженным до зубов и на угнанной военной машине с проповедником и бывшей проституткой. Он вспомнил тот первый раз, сразу после своего первого полноценного лета с Дэнни. Дэнни начал плакать, когда Джим повернул на Честнат, не желая, чтобы его отец уезжал. По его маленькому лицу катились большие слезы, когда они вырулили на подъездную дорожку, и он все еще плакал, когда Джим скрепя сердце уехал. Он смотрел на Дэнни через зеркало заднего вида и ждал, пока тот скроется из виду, чтобы остановиться и расплакаться.

Он думал о том дне, когда родился Дэнни и доктор впервые дал ему подержать на руках его сына. Он был таким маленьким и крохотным, и его розовая кожа все еще была влажной. Тогда его новорожденный сын тоже плакал, и когда Джим заговорил с ним, Дэнни открыл глаза и улыбнулся. Врачи и Тэмми настаивали, что это была не улыбка, что младенцы не могут улыбаться; но в глубине души Джим знал, что это неправда.

Он думал о лете, которое он и его вторая жена Кэрри провели с Дэнни. Они втроем играли в "Уно", и Дэнни и Кэрри поймали его на жульничестве, когда он спрятал карты Draw Four под столом на коленях. Они повалили его на пол, щекоча, пока он не признался в жульничестве. Позже они все вместе сидели на диване, ели попкорн и смотрели, как Годзилла и Мехагодзилла громят Токио.

Сообщение, которое Дэнни оставил неделю назад, эхом отозвалось в его голове, когда они свернули за угол.

- Мы на Честнате, - сообщила Фрэнки. - Что дальше?

Мне страшно, папа. Я знаю, что нам не следует покидать чердак, но маме плохо, и я не знаю, как ей помочь. Они пытаются проникнуть внутрь. Думаю, Рик с ними.

- Джим? Джим!

Голос Джима был тихим, словно доносился издалека.

- Мимо О'Рурка и Фишера, затем поверни налево на Платт-стрит. Последний дом слева.

Джим слышал плач Дэнни в своей голове.

Папа, ты обещал мне позвонить! Я боюсь и не знаю, что делать...

- Платт-стрит, - повторила Фрэнки и повернула. Она проехала мимо домов, выстроившихся в аккуратные ряды, идентичных друг другу, если не считать цвета их ставней или занавесок, висящих на пустых окнах. – Мы на месте.

Она припарковала Хамви и оставила двигатель включенным.

...и я люблю тебя больше, чем Человека-паука, и больше, чем Пикачу, и больше, чем Майкла Джордана, и больше бесконечности, папочка. Я люблю тебя больше бесконечности.

Эта фраза преследовала его последние несколько дней, резонируя с двойным смыслом. Это была игра, которую придумали они с Дэнни, чтобы облегчить боль разлуки во время междугородних телефонных звонков из Западной Вирджинии в Нью-Джерси. Но один из зомби, с которым он столкнулся во время путешествия, тоже использовал эту фразу.

Нас много. Нас больше, чем звезд. Нас больше, чем бесконечность.

Джим открыл глаза.

- Больше бесконечности, Дэнни. Папа любит тебя больше бесконечности.

Он открыл дверь, и Мартин последовал за ним. Джим положил руку ему на плечо, толкая старика обратно на сиденье.

- Нет, - твердо сказал он, качая головой, - вы останетесь с Фрэнки. Мне нужно, чтобы вы прикрывали нас здесь. Убедитесь, что у нас есть возможность сбежать. Я оставлю винтовки здесь, ребята, на всякий случай.

Он остановился и, все еще сжимая плечо Мартина, поднял голову и принюхался к ветру.

- Этот город полон мертвецов, Мартин. Вы чувствуете их запах?

- Да, - кивнул проповедник, - но тебе понадобится помощь. Это пулевое ранение в твоем плече еще не зажило. Что, если...

- Я ценю все, что вы сделали для меня и Дэнни, но это я должен сделать один.

- Я боюсь того, что ты можешь найти.

- Я тоже этого боюсь. Вот почему мне нужно сделать это самому. Хорошо?

Мартин замялся.

- Хорошо. Мы подождем вас здесь.

Фрэнки перегнулась через сиденье и взяла одну из М-16.

Она поместила винтовку между ног и посмотрела в зеркало заднего вида.

- Горизонт чист, - сказала она. - Поторопись.

Джим кивнул.

Мартин вздохнул.

- Удачи, Джим. Мы будем здесь.

- Спасибо. Спасибо вам обоим.

Он глубоко вздохнул, отвернулся и перешел улицу. Ноги словно налились свинцом, руки онемели. Схватив пистолет, он стряхнул его и сжал челюсти.

- Больше бесконечности, Дэнни...

Он побежал, стуча ботинками по тротуару. Он свернул во двор, бросился на крыльцо и выхватил из кобуры пистолет. Дрожащей рукой потянулся и подергал дверную ручку. Дверь была не заперта.

Джим