выпрыгиваю с шестого этажа. Приземляюсь не очень удачно — несмотря на замедленное падение и амортизационную подушку из света, ногам пришлось погасить уж слишком много энергии. Как итог — треснула берцовая кость. Хоть она у меня и не из кальция сделана!

Тренироваться надо больше, придурок! Или же не прыгать с парапетов — не по статусу это мне! Не по статусу! Чай не маленькая девочка. Хотя…

Обмен любезностями с охраной, что знает меня в лицо, марш-бросок до станции — само то, для травмированной костяшки! Лишь бы совсем не лопнула. А вообще, можно было бы попасть в метро и через туннели кремля, или обойти охрану тупо перепрыгнув стену — но зачем? Лучше я пройду через парадный вход, как белый человек.

Или обычный — всего на всего младший лейтенант милиции. У меня даже корочка есть! Настоящая! И погоны при мне… при мне же? Не потерял? Не, на месте… Только вот форму уже изрядно помятая, и пыльная, будь то я её в чулане год прохламил. Хотя на самом деле просто вторую неделю не снимал. Некогда было. Готовился, к одному мероприятию.

Охранник у турникета благодушно кивает завидев меня, знак приветствия, и немного уважения. Пусть для него я и всего на всего вчерашний кадет, но милиция нынче снова в моде, от того и страж порядка эскалатора и посылает мне свои лучи благорасположения.

Не сильно то большие, но и я не генерал! Опускаю монетку в щель, и проскакиваю на самодвижущие ступени лестницы, идущей глубоко под землю. Она почти пуста! Лишь почти внизу, на много ступеней ниже, стоит одинокий типчик в кожаной куртке. Кажется, он почти спит, и скоро ему придется либо свалится со ступеней мордой книзу, или же познакомится с Марь Ивановной — дежурной по эскалатору внизу. А она баба с норовом!

Но мне некогда ждать, я пускаюсь вниз, бренча подошвою подкованных сапог по ступеням, выбивая марш. На ходу отряхиваясь от пыли, и вообще, приводя себя в цивильный вид, насколько это конечно возможно.

В прибывшем составе, занимаю местечко в уголке. Хоть и вечер, а скорее уже ночь, пассажиров в вагоне предостаточно, и это не только «поздние гуляки». Хотя, скорее кто угодно, но только не они. Не на этой ветке, не сейчас — всего час назад закончилась третья смена на одном из предприятий, соединённых с сетью метрополитена именно этой веткой. А еще через час начнет работать «утренняя кухня».

Вернее, часы работы у кухни иные, с четырех! Но ведь еду еще надо приготовить! А это — не один час времени, да и метро с двух до четырех не работает — пути путейцам тоже нужно когда-то осматривать.

Так что народу тут хватает! В отличии от следующей ветки, на состав которой я вынужден пересесть, чтобы добраться до цели. До её конечной, до конца! Там как бы жилой массив, старый уютненький район, где люди уже спят. И хоть я и старался как мог, разгрузить часы пик транспортной сети, и загрузить иное время, забив пустые вагоны… селится людям по определенному шаблону не в моей власти. Да и в Москве я недавно обитаю. Да и власть моя, условная.

И разве что крупные предприятия вняли моим рекомендациям. Просто от того, что до мелких у меня боюсь руки никогда не дойдут. Но даже текущий результат, в виде резкого сокращения длены пробок в час пик, меня вполне устраивает.

О! А это еще кто такие?! — выпучил я глаза на вошедшую в пустой вагон компашку из двух парней и девки. Точнее, их половую принадлежность можно определить лишь примерно, ведь одежда на всех троих, как из одного комплекта — спортивные костюмы! И это в наш век и время… да в моем городе!? На спортсменов то они, явно не тянут… и выглядят прям как в старые, не добрые.

И пахнет от них соответственно — водкой и куревом, потом и нестиранной одеждой, пропитавшейся пивом. В сумме делая мой нос бесполезным. Что в принципе и неважно — у них и так на лицах все написано. Зашли в пустой вагон чтобы… а ведь он и не пустой! Здесь, помимо меня, спрятавшегося в уголке, есть еще один «прячущийся», спящий в противоположном углу седобородый дед.

Хотели грабануть старика? Ведь его то они заметили сразу! И зашли целенаправленно! А меня не заметили — я слился темно-синей формой милиции с такого же цвета кожей сиденья!

О! Заметили! И им явно не понравились мои лейтенантские пагоны. «Девчушка» юркнула за одного из парней, показав, что она не так уж и пьяна, второй «парень» плюхнулся на лавку с видом «отключился», хотя не факт, что просто притворился. Ну а единственный оставшийся стоять, с вызовом уставился на меня.

— Че уставился?! Отброс… — прошипел он, и харкнул прямо на пол вагона.

Нарушение! — прогремел колокол в моем сознании — изрыгать телесные жидкости в общественных местах запрещено!

И кажется, на моей посуровевшей физиономии он прочел все верно, и сжал кулаки, как кажется, намереваюсь дать мне в глаз, несмотря на разделяющие нас расстояние. Подойти, и дать…

Но прячущаяся за ним модам, перестала прятаться, и кой-чего нашептала на ушко своему охраннику. Отчего кулаки того тут же разжались, а «бессознательное» тело рядом перестало притворятся, и бросила короткий взгляд на старика.

Девка вновь шепнула своему дружку немалую похабящему, и тот скривился от отвращения, глядя на меня. И не снимая эту маску, проговорил:

— Ну и сколько тебе платят, а?

А причем тут деньги?! — даже опешил я, начав усиленно хлопать глазами.

— Ну, за отсос? — продолжил он, уже с похабной усмешкой, показывая соответствующее движение руками.

Я — все так же усиленно моргал, прибывая в легком ступоре.

Длинный перегон закончился, и на время остановки, говорливый молодой алкаш заткнулся. Не ответив на мой незаданный вопрос, откуда он здесь такой вообще взялся!? Ведь я таких давно не видел! Повывелись! Повывел! Еще до того, как загнал себя в больничку, плавать в ванне с физраствором. А тут их аж целых три! И видно чувствуют себя вольготно — вон какие рожи наглые!

Ну а в момент, как поезд тронулся, решил продолжить гнать свою пургу, подойдя поближе. Игнорируя моё все прогрессирующее офигевание, которое я, впрочем, решил оставить при себе.

— Так сколько? Может я больше дам, а? Ты же любишь деньги? Или тебе важна лишь длина?

— Или ширина? — ехидненько проговорила девица, тем не менее выставляя дружка впереди себя, а сама наполовину прячась за его рукой.

— Ага, жир! — усмехнулся парень, чувствуя поддержку за спиной и делая еще шаг ко мне поближе, в то время как его дружок, не забывая притворятся спящим, подсел к старичку поближе.

— Толстые, потные, пенисы! — проворковала мелкая пьяненькая пигалица, с нехилым таким вожделением, заставив меня хлопать ресницами с удвоенной силой.

Почти истерично дума я о том, что тут вообще происходит!? И что я, как бы