Борис Костин
КРЕПОСТИ НЕОДОЛИМЫЕ

*

Художник Валерий ИВАНОВ

© Издательско-полиграфическое объединение ЦК ВЛКСМ

«Молодая гвардия»

Библиотека журнала «Молодая гвардия», 1991 г.

№ 3 (470)

Выпуск произведений в «Библиотеке журнала ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» приравнивается к журнальной публикации

Борис Акимович КОСТИН родился в 1943 году в городе Томске. Закончил Высшее воздушно-десантное училище в городе Рязани. Командовал взводом, ротой, работал в военкомате.

Печатался в журналах «Молодая гвардия», «Москва», «Нева», «Дружба», в сборниках серии ЖЗЛ.

Живет в Ленинграде.

_____

Борис Костин работает на грани между очерком и художественным рассказом. Документальная фактура неожиданно оживает в вымышленных сценах, вымысел органично перетекает в документ — таков творческий стиль писателя. О чем бы он ни писал — об учреждении ордена Святого Георгия, о Сергии Радонежском или о подвигах генерала Скобелева — везде уживаются в нем холодный ум ученого с горячим сердцем патриота. Сюжеты Бориса Костина свидетельствуют об углубленном изучении истории Отечества, о внимании к малоизученным страницам прошлого. Но история у Костина не само-цельна, она всегда соотнесена с нашей жизнью, с событиями нашего века. Иногда даже привязка к современности вызывает у читателя сопротивление, но в этом тоже есть позиция писателя, без которой ничего и не напишешь. Главное же в том, что Бориса Костина интересно читать.

Виктор КРЕЧЕТОВ

Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения.

Ап. Павел. (I. Фес. IV, 8)

ПОБЕДИВШИЕ ЗЛО

Некоторые из них делали угодное богу, а некоторые умножали грехи.

Книга премудростей 48.18.

Вечером 17 декабря 1768 года статс-секретарь Екатерины II Сергей Матвеевич Кузьмин был внезапно вызван к императрице. На утреннем докладе Кузьмин обратил внимание, что, слушая его, Екатерина II часто бросала взгляд на необычную икону, на которой был изображен Георгий Победоносец. Блики от пламени лампадки создавали впечатление, будто бы плащ святого развевался, грива белоснежного коня трепетала, а пронзенный копьем дракон содрогался в предсмертных мучениях. Завершив доклад, статс-секретарь выслушал наставления и вышел из кабинета с чувством незаконченности беседы. По всей видимости, у императрицы, как это не раз случалось, рождалось какое-то серьезное решение, требовавшее сосредоточия, оттого он и не услышал традиционное «ступай», которое заменил легкий жест рукой.

Поздний вызов, вероятно, должен был восстановить ту связь с утренним докладом, которую прервал повелительный жест его госпожи. Кузьмин не ошибся. Екатерина II обратилась к нему:

— Помнится мне, что лет пять назад поручала я графу Чернышеву поразмыслить над статутом ордена святого великомученика Георгия. Но в то тяжкое для трона время заботы текущие отодвинули сие предприятие на срок неопределенный. Ныне в том есть полная потребность. По суждению моему, бумаги те и описание ордена следует сыскать. Тебе поручаю снестись с графом и вскорости доложить мне о них.

Кузьмин с поклоном сказал: «Слушаюсь», — но в голове пронеслась мысль, что следы этих бумаг отыскать нелегко: создатель статута бывший вице-президент военной коллегии граф Чернышев пребывал в почетной отставке в одной из своих вотчин. Делопроизводство же двора в начале восшествия на престол Екатерины II переходило из рук в руки; в одно время им заведовал Иван Перфильевич Елагин, состоявший «при собственных ее величества делах у принятия челобитен». К нему-то и обратился Кузьмин с письмом.

«Милостивый государь мой, Иван Перфильевич! Ее императорское величество повелеть соизволила, чтобы ваше превосходительство изволили в имевшихся у вас письмах отыскать проект военного ордена, который в 1763 году от графа Захара Григорьевича Чернышева подан, и оный поднес ее величеству».

Поиски бумаг оказались успешными, и проект вновь лег на стол императрицы в феврале 1769 года. С небольшими добавлениями и изменениями эскиз ордена был утвержден, а талантливые руки умельцев Монетного двора воплотили его в жизнь. Оставалось наметить день освящения.

Какие же обстоятельства привели Екатерину II к мысли о создании собственного, первого в ее царствование знака отличия? На далеких берегах Дуная в 1768 году вновь развернулось соперничество в воинском мастерстве русской и турецкой армий. Может быть, ее возродили события неудачного Прутского похода Петра I? Может быть, на этот шаг ее побудила ответственность, которую она взяла на себя, по существу, в первой в ее правление серьезной кампании? Может быть, тот неподдельный интерес, который она неизменно проявляла к русской культуре, в том числе и народной? Ведь еще великой княгиней Екатерина II имела реальную возможность соприкоснуться с ней и ближе понять огромную и самобытную страну. В числе главных покровителей был тот, чье имя получил орден.

Правительнице России образ Георгия Победоносца говорил о многом. Без сомнения, святого не менее почитали и на ее бывшей родине в Щеттине, где из уст воспитателей она слышала множество легенд о нем. Среди них наверняка звучала «О страдальце Каппадокийском». Его мученичество, пытки, богопочитание не могли оставить принцессу равнодушной, но все же не эта часть легенды волновала ее, а та, где Георгий совершил свой известный подвиг. «Будучи военным трибуном, Георгий однажды приехал в провинцию Ливии к городу Силене, при котором находилось обширное озеро, где поселилось чудовище дракон, ему граждане города выводили каждый день на съедение или юношу или деву, так что в короткое время ни у кого не осталось детей, кроме дочери владетеля. Дошла очередь и до нее. Одели ее в лучшие одежды и оставили на берегу озера плачущую. Вдруг является молодой витязь на белом коне и сочувственно спрашивает о причинах слез и обещает не выдать невинную жертву чудовищу. Скоро показался и дракон. Витязь