Земли ряда снарядов, со всеми приспособлениями для существования разумных существ, может служить базой для дальнейшего распространения человечества». Таким образом, транспортное средство для достижения космических скоростей превращалось в гораздо большее — орбитальную станцию, где люди смогут находиться годами, приспосабливаясь к необычной среде обитания в мире без тяжести.

Как обеспечить столь длительное пребывание в космосе, где нет каких-либо ресурсов и самой жизни? Циолковский решил и эту задачу, предложив снабдить «ракету-спутник» оранжереей замкнутого цикла: «Кто мешает захватить нам оранжерею с громадной поверхностью в упакованном виде, т. е. в малом объёме! Когда круговое движение вокруг Земли <…> установится, мы собираем и выдвигаем из ракеты наши герметически закрытые цилиндрические ящики с разнообразными зачатками растений и подходящей почвой. Солнечные лучи польются через прозрачные покровы оранжереи и приготовят для нас с баснословною быстротою наш роскошный стол. Они дарят нам и кислород и мимоходом очищают почву и воздух от животных выделений».

В новых «Исследованиях…» Циолковский соединил свою давнюю мечту о «свободном» пространстве с идеей ракетного полёта. На основе этой связки можно было планировать дальнейшие этапы экспансии: высадки космонавтов на Луне, Марсе и астероидах, создание обширных колоний («живых колец») на геоцентрических и гелиоцентрических орбитах, строительство звездолётов, использующих атомную энергию. Циолковский писал: «Когда истощится энергия Солнца, разумное начало оставит его, чтобы направиться к другому светилу, недавно загоревшемуся, ещё во цвете силы. Может быть, даже это совершится и раньше: часть существ захочет иного света или заселения пустынь».

С этого момента Циолковский начал проектирование собственного варианта утопии, связывая грядущие космические достижения с ростом благополучия и могущества человечества. Тогда же он выдвинул лозунг, который позднее получил всемирную известность: «Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели».

ПЛАН КОСМОНАВТИКИ

Если публикация 1903 года осталась практически незамеченной, то после статьи в «Вестнике воздухоплавания» о Циолковском заговорили, прежде всего — популяризаторы науки. С калужским учителем связался Яков Исидирович Перельман, занимавший должность ответственного секретаря журнала «Природа и люди», с просьбой прислать какие-нибудь материалы для публикации. В декабре 1916 года Циолковский направил Перельману старую рукопись очерка «Изменение относительной тяжести на Земле», но она не подошла по формату. И тогда он с учётом нацеленности журнала на самую широкую аудиторию взялся закончить фантастическую повесть под названием «В двухтысячном году», которую начал писать тремя годами ранее как иллюстрацию к своим «Исследованиям…».

Сегодня повесть известна нам под названием «Вне Земли». Её сокращённый вариант был опубликован на страницах журнала «Природа и люди» в 1918 году, а в полном виде она увидела свет через четыре года — тираж, однако, составил всего 300 экземпляров. Сюжет «Вне Земли» типичен для своего времени, но выглядит куда более научно обоснованным, чем любые аналоги. Шестеро учёных, которым автор дал имена великих естествоиспытателей прошлого: итальянца Галилея, англичанина Ньютона, немца Гельмгольца, француза Лапласа, американца Франклина и русского Ломоносова (в поздней редакции он превратился в Иванова), — создают большую составную ракету и совершают на ней полёт на орбиту Земли, затем на Луну и к Марсу. Вдохновлённое их примером человечество начинает массовое строительство ракет и космических поселений. В повести подробно изложены принципы реактивного движения, концепции искусственного спутника Земли и орбитальной станции, особенности работы в невесомости и в открытом космосе с использованием скафандра.

Впрочем, не появление повести способствовало признанию Циолковского как основоположника теоретической космонавтики. В 1923 году вышла книга немецкого учёного Германа Оберта «Ракета в межпланетное пространство» («Die Rakete zu den Planetenraumen»), в которой тот излагал схожие идеи. Узнав о публикации, Циолковский начал борьбу за приоритет, которая завершилась успешно: Оберт и другие иностранные теоретики признали первенство калужского учителя, после чего он стал наиболее авторитетным специалистом по проблематике космических полётов в Советском Союзе, на мнение которого ориентировались пионеры ракетостроения.

В то же время Циолковский отчётливо видел, что большая ракета, даже составленная из множества однотипных малых ракет, оказывается слишком громоздкой и вряд ли сумеет развить космическую скорость. Он придумывал различные пути к усовершенствованию конструкции. Например, в расширенном варианте статьи «Исследование мировых пространств реактивными приборами», опубликованной в 1926 году, Циолковский предлагал разделить ракету на две части: наземный ускоритель и собственно космический аппарат. Он писал: «Наша космическая ракета должна быть поставлена на другую — земную, или вложена в неё. Земная ракета, не отрываясь от почвы, сообщит ей желаемый разбег. Для земной ракеты нужен плоский прямолинейный, наклонно восходящий путь».

Другой вариант Циолковский предложил в статье «Космические ракетные поезда» 1929 года: «Под ракетным поездом я подразумеваю соединение нескольких одинаковых реактивных приборов, двигающихся сначала по дороге, потом в воздухе, потом в пустоте вне атмосферы, наконец, где-нибудь между планетами или солнцами. Но только часть этого поезда уносится в небесное пространство, остальные, не имея достаточной скорости, возвращаются на Землю. Одинокой ракете, чтобы достигнуть космической скорости, надо делать большой запас горючего. <…> Это затрудняет устройство реактивных приборов. Поезд же даёт возможность или достигать больших космических скоростей, или ограничиться сравнительно небольшим запасом составных частей взрывания. <…> Взрыв