выпускал по одной аэробомбе каждые 6 минут. Таким образом, за час десять станций выпускали около сотни баллонов. Когда бомба сбрасывалась, шар свечой взмывал вверх и лопался, а несгоревшие угли вместе с очагом сыпались вниз, вызывая в городе пожары.

Значительного урона такая бомбардировка не вызывала, хотя на нервы населению Венеции действовала. Когда шары показывались в небе, в городе поднималась паника, а деревянный венецианский флот спешил убраться от городских причалов. Естественно, особой точности от подобного бомбометания ждать не приходилось. Тем не менее одна из бомб взорвалась прямо в центре города, на площади Святого Марка.

* * *

Неизвестно, знали ли японцы об опыте австрийцев, но стo лет спустя после бомбардировки Венеции японцы по примеру своих фашистских коллег лихорадочно искали «оружие возмездия», чтобы нанести удар по Америке. Они вытащили из военных архивов идею аэробомб. Недаром говорится, что новое — это хорошо забытое старое. С 1945 года, когда усилились налеты американской авиации на метрополию, японское командование пришло к выводу, что имеющимися в его распоряжении обычными силами и средствами невозможно сорвать планы противника. Поэтому намечалось использовать так называемых смертников на самолетах и торпедах для уничтожения боевых кораблей и транспортных судов в море. В качестве единственного средства для нанесения ударов по территории США были предложены специальные воздушные шары. Их изготовили около 15 тысяч и начали запускать с начала 1945 года. Некоторые из них достигали территории Соединенных Штатов, но особых успехов эти налеты не принесли и имели лишь незначительный психологический эффект.

В середине пятидесятых годов воздушные шары якобы в метеорологических целях в сторону территории Советского Союза запускали американцы, и некоторые из них были сбиты нашими истребителями. Об этом в пятидесятые годы много писалось в наших газетах…

Боевое применение аэропланов

А вот первoе боевoе применение самолетов имело гораздо больший успех. Когда в сентябре 1912 года разразилась Балканская война, русские авиаторы поспешили прийти на помощь болгарам в их освободительной борьбе против Османской империи. На петербургском заводе Щетинина был снаряжен добровольческий авиационный отряд, который осенью прибыл в Болгарию.

Первым со своим видавшим виды «блерио» прибыл в братскую страну летчик Тимофей Ефимов. Он сразу же приступил к ведению воздушной разведки. В одном из писем своему старшему брату он написал:

«Когда я пролетал над укреплениями, расположенными под Адрианополем, турки наблюдали мой полет с нескрываемым изумлением. Многие падали на землю и закрывали голову руками. Я приблизился к городу и дважды его облетел, делая нужные мне наблюдения. Определив местонахождение турецких войск, я пустился в обратный путь и снова должен был лететь над крепостью. Тут уж турки открыли по мне огонь и несколькими пулями пробили крыло. Но судьба меня хранила: ни одна пуля не коснулась, и я благополучно вернулся к своим. Между прочим, болгары собирались нападать на правый фланг турок, я объяснил, что видел колонны турецких войск, двигающихся туда же. Болгары переменили направление и легко разбили не ожидавших нападения турок».

При взятии крепости Одрин Ефимов поднимает свой самолет в воздух и сбрасывает на укрепления противника не только прокламации, но и мелинитовые бомбы. Кстати, как взрывчатое вещество мелинит использовался еще в Pусско-японской войне, его там называли шимозой.

В России, раскрывая по утрам газеты, тысячи людей читали о воздушных подвигах русского летчика: «Авиатор Ефимов поднялся с грузом мелинита. Следом за ним поднимаются в воздух болгарские авиаторы. Интересно подвести итог применению нового вида оружия — аэроплана — во время Балканской войны. Здесь впервые в боевой обстановке опробовано новое средство ведения войны, и, несмотря на целый ряд крайне неблагоприятных обстоятельств, авиаторы сумели оказать своим армиям множество неоценимых услуг. Аэропланы находят применение в качестве разведчика, средства для бросания зажигательных снарядов, для разбрасывания агитационных листков населению осажденной крепости, для корректирования артиллерийской стрельбы и, наконец, для фотографирования укрепленных пунктов».

Это уже не забава, не аттракцион. После таких дел напрашивался определенный вывод: младенческий период авиации заканчивается, она быстро набирается сил, и не считаться с ней уже больше нельзя.

Впервые самолет доказал, что может быть оружием. Время, когда сражающиеся войска могли не обращать внимания на воздух, завершилось. Напомним, что самый первый самолет братьев Райт поднялся в воздух всего за девять лет до этого. С появлением летательных аппаратов ушли в прошлое те времена, когда на изобретение и совершенствование оружия уходили годы, отныне то, что еще вчера было в умах и чертежах, почти мгновенно появлялось на поле боя.

Итогом почти 90‑летнего развития и применения боевой авиации стала война в Югославии — первая в истории крупная военная кампания, которая изначально планировалась и осуществлялась как чисто воздушная наступательная операция. Только за счет широкомасштабного использования воздушной мощи США и другие страны НАТО, в основном, достигли поставленных задач. После трехмесячных непрерывных бомбежек президент Югославии Слободан Милошевич согласился вывести свои войска из Косова. Воздушная война против Югославии заставила задуматься военное руководство и политиков не только России, но и других стран о способах и средствах, которыми можно будет противостоять все возрастающей воздушной мощи США и других стран, входящих в НАТО.

Воздушный стратег — Джулио Дуэ

Сразу же после появления сообщений о первых удачных полетах самолетов военными теоретиками была начата разработка концепции ведения воздушных войн.

Одним из первых, кто обосновал доктрину воздушной войны, был итальянский генерал Джулио Дуэ.

Дуэ родился в 1869 году в Италии. Окончил военно-инженерное и артиллерийское училище в Турине как офицер-артиллерист. Уже задолго до Первой мировой войны он был известен как военно-технический специалист и сторонник механизации и моторизации армии. В 1909 году появляется его первая работа, в которой он утверждает, что авиация кардинально изменит весь характер войн двадцатого века. Его взгляды относительно места и значения авиации в войне делают ему имя, и в 1918 году он назначается директором итальянской авиации. В 1921 году, получив чин