кроме меня нет. Даже она ушла, даже она! Стрелка часов почти приблизилась к десяти, скоро должны были бить салюты. Самые мощные за всё время, между прочим. Смеркалось. Я уже, стало быть, совсем отчаялся. Как будто вошел в состояние медитации… Даже нет, нет. Озарения. До меня дошло, что я, сам по себе, совершенно ненужный, неинтересный, бестолковый. Лишний, в конце концов. Ноги свисали с этой крыши, ветер так и поддувал вперёд, как бы советуя мне что- то. Моя внутренняя самооценка рухнула в бездну, всё тепло, всё ощущение нужности — туда же. А чего же телу делать одному, без всех этих прелестей? Как что-то резко меня отдёрнуло. Нет, это не мысль — это нечто живое. Та девушка, конечно, ушла, узнав, что мероприятие отменяется, но потом ей стало так жалко меня, что она решила вернуться. Именно тогда, наконец, и пробили салюты, которых я ждал с самого утра до десяти вечера, рассыпаясь на гранатовые осколки по всему небу, почти попадая в нас и в сотни других людей. Всеми красками и палитрами преобразовывались из одну в другую, из другой в одну. Долго- долго длилось шоу. А мне и уже, по правде сказать, было всё равно. Мы просто молча смотрели с ней на все эти искры. Для меня эти искры, яркие и звонкие, да настолько же быстро угасающие, символизировали всех тех, кто умер для меня в тот день. Через час, а именно столько вся эта феерия шла, мы съели где- то, примерно, одну восьмую всего, что там было. Практически молча, обсуждая только какие- то технические моменты. Тогда я и совсем забыл, что вообще-то она ведущая и должна развлекать, поддерживать какой- то весёлый настрой. Это даже немного возмутило меня, как- никак деньги уплачены, ну и что, что больше никого не было. Разве программа сильно меняется от этого?

— Почему такая грустная?

Надо признать, она не растерялась.

— А ты что такой грустный? Член сосал невкусный? — пытаясь как- то приободрить меня, хотя весело сделать никак не получалось.

— Её слова о многом заставили меня задуматься и тронули даже еще больше. Вскоре мы начали встречаться

— Что, даже так?

— Мда, даже так. Она стала моим спасением. С тех пор я больше никогда не оставался один. А, да, и всегда видел салют, когда казалось, что уже ничто хорошее не придет

А ведь понимание, что он больше не знает всё наперед, постепенно- таки порождало небольшое опасение, да и уверенность в себе и своей силе как- то пошатнулась.

— Но как же тогда твоя любовь угодила в бордель? Если мне не изменяет память, то ты лично её отправил сюда

— Да, лично. В один день, который должен быть таким же сказочным, как и ранее описанный, стал трагичным

— Она тебе изменила?

Они уже почти дошли до конца улицы.

— А знаешь, не отвечай, я вижу, тебе не очень

— Она была моим чудом, была всем — почти срываясь и очень разозлившись вспоминает Олег

— Тихо, тихо, расслабься, я тебе очень сочувствую — пытаясь передать максимальное количество доброты, что у него есть, очень- очень заботливо кладет руку на плечо Олега

— Да всё нормально

— Так а что дальше?

И измены, кстати, не было в сценарии. Какая-то поломка, однозначно. Действовать тогда ему приходилось по интуиции — ничего не поделаешь. Его как будто опустили на несколько уровней обратно вниз, сравняли с остальными.

— Дальше, в наказание, я вышвырнул Олечку из дома и устроил работать, ну это тебе и так известно. Я считаю, за такой поступок очень логично

— Только зачем ты её посещал всё это время, так еще и хочешь выкупить назад? Разорвать договор будет стоить немало, чтобы, как минимум, мне самому не потерпеть убытки, сам понимаешь

— Я так и не смог отпустить. И до сих пор не могу

— Друг, это и правда очень трогательно. Фиг с ним, я расторгну договор без требований компенсации, езжай домой и отдыхай, не думай ни о чем. Только… Нет всё же в ней души

— Спасибо, спасибо тебе!

— Ну я вижу, что тебе она и правда очень дорога, но только ты даже не представляешь, как ошибаешься

Чуть не расплакавшись на месте же, Олег крепко- крепко обнимает Андрея и почти бегом направляется назад к своему авто, даже и не вспомнив, что может позвонить водителю, чтобы тот сам подъехал ближе.

Можно сказать, изобретатель, вот- вот державший на ладони весь мир, обременен совершенно примитивными проблемами. Всё отключилось в один момент, то, что приносило всеведение, взяло и сломалось. И вот больше всего счастья ему приносит какой- то незнакомец. После их диалога проходит несколько суток.

Поднимаясь по лестнице, опираясь на внушительную балюстраду, Олег с упоением звонит в звонок двери бывшей девушки с большим букетом. Он позвонил ровно в полночь, ожидая увидеть обрадованную возлюбленную. Само собой, Ольге должно быть прекрасно понятно, кто же именно её освободил. Дверь открывает не радостная, а возмущенная, и не девушка, а Андрей.

— Наверное, всё же я был прав насчет души — снова хлопая в ладоши медленно выходя из двери

— Ты?!

Никаких фейерверков не пробило. Он снова мысленно оказался на той крыше, в полном коридоре людей, но совсем один.

— А она ведь тебе сказала, с кем на самом деле была в вечер, когда случился тот инцидент, после которого ты её и отправил в бордель? Ты действительно всё это время думал, что ты так нужен?

Слетела рубашка. Толчок. Удар. Оказавшись прижатым к стене и медленно волочась в сторону, Олег и не собирался сопротивляться. Она вышвырнула любимого по лестнице прочь. Какое же лицемерное существо — Андрей. Как же это подло. А самое забавное — опять очки показали неправду. Согласно предложенному ими сценарию, всё должно было получиться лучше некуда, а на деле — полный провал, в котором замешан еще и лживый гад. Есть ли уже в них смысл? Да нет, наверное. Только почему- то вслед за Олегом из подъезда вышел и Андрей, первый последнего заметил, обернувшись назад, идя к метро. Старые дворы, тесные многоэтажки вперемешку с усталыми деревьями втиснутыми в улочки и пару неновеньких мотоциклов. Немного тупо, почему они с Ольгой не продолжили вечер, ну да ладно, это для него было далеко не самой волнительной загадкой.

Эх, как бы сейчас не помешало рассчитать все сценарии, чтобы отомстить этому подонку. Ну ничего, у Олега и своя голова на плечах. А пойду- ка я и набью ему морду — думает он и догоняет предателя.

— Ну как там твои очки, не работают? — видя как к нему подходит бывший друг и собирается, очевидно, учинить драку, очень неожиданно спрашивает виновник.

— Что ты сказал? Очки? — оцепенев застывает Олег, медленно опуская запрокинутую руку

— Ну ты же мог видеть будущее

— Откуда ты знаешь?

— А ты думал, что самый умный? Ты Оле не нужен, но и она мне нафиг не сдалась. Она всего лишь