- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »
Анастасия Хабарова Постоялец
— Он точно уехал? — вкрадчиво прошептала я из-под стойки ресепшна. Мой отец еще раз внимательно посмотрел вперед, сквозь окна холла, и упал в кресло. — Да точно, точно. Вылезай уже. Левая нога затекла, и мне пришлось опереться на отцовское колено, чтобы выбраться из своего укрытия и выпрямиться в полный рост. — Вот неугомонный твой Гоша. Сказал же — нет тебя. А он давай мне на уши приседать. Ждать буду, пока не придет! Люблю, скучаю, помогите… — Пааап, я же была здесь. Слышала. — А раз слышала, отвадь уже его с концами, а не ныкайся по углам. Он ведь и завтра придет, и послезавтра. — Спасибо, что помог, пап. Завтра и послезавтра я как-нибудь снова разберусь. Ну не понимает человек слова «развод» и «уходи». — Зато прекрасно понимает слова «другая женщина» и «наглость», — сплюнул отец. — Паааап. Кажется, кондиционер тебя уже заждался. Отец многозначительно вздохнул, заставляя меня поджать губы от неловкости, и освободил мое кресло. Даже в мои двадцать восемь он заставлял меня чувствовать себя неопытным подростком. Обсуждать с отцом измену бывшего мужа и его попытки вернуть меня было последним в списке моих нелюбимых тем для наших разговоров. Разве что после организации его будущих похорон. Похорон отца, а не бывшего. Стадия ненависти к Гоше у меня уже давно прошла. Я стала пошлепывать свою левую ногу и трясти ей в воздухе, как вдруг заметила на себе хмурый, словно ноябрь, взгляд незнакомца. В мыслях и отбитии онемевшей ноги я даже не заметила, как он вошел в холл и оказался у ресепшена. — Наказываете свою ногу? — Добрый день, — я впала в неожиданный ступор. Создавалось ощущение, что онемение дошло до мозга. Очередные волны покалывания привели меня в чувства. — Вы бронировали номер? — Нет, но моя жена бронировала. Я открыла СRM-систему и приготовилась вбивать данные для поиска: — Ваша фамилия? — Швец. — Алена Валентиновна? — Мужчина кивнул, и я несколько раз пробежалась по всей информации гостя. — Но… — Она заселялась, верно? — Да, она заселилась первого мая. Прожила несколько дней, а потом… Что-то произошло? — Это я у вас хочу узнать, — голос мужчины стал таким же металлически холодным, как и его взгляд. — Два дня назад мы нашли на ресепшене ключ-карту от ее номера. Видимо, ей пришлось выехать срочно и раньше времени. — И вы не вызвали полицию? Не решили, что это подозрительно? — руки мужчины взметнулись в воздух и с тяжестью упали обратно на стойку. — В комнате не было ее вещей, кровать заправлена, все на месте, она оставила карту… Очевидно, что она просто спешно съехала. И, видимо, случайно в этот момент в холле не оказалось никого из сотрудников, а она не стала дожидаться. Такое бывает. Крайне редко, но это не впервые. — А то, что человек при этом отключает телефон, больше суток не появляется в сети, не возвращается домой и не дает о себе знать, тоже бывает? По холлу зашаркали тапочки моего отца — видимо, он пришел на поднявшийся градус разговора. — Что-то произошло? — Да, — замешкалась я. — Пап, это муж той женщины, которая съехала без предупреждения несколько дней назад. — Съехала, верно. Так что здесь вы ее не найдете. — Но я нигде не могу ее найти. И последняя точка, в которой она была зафиксирована — ваш отель. — Простите, мы не следим за постояльцами, когда они покидают наш порог, — спокойно отвечал отец. — Я могу заселиться в ее номер? Он свободен? — Секунду… Да, свободен, — вынырнула я вновь из CRM-системы. — Более того, он до сих пор оплачен вашей женой… Еще на четверо суток. Но чтобы заселить вас, мне нужен паспорт. Швец Михаил Эдуардович прибыл в наш горнолыжный курортный городок из мегаполиса в четырехстах километрах от нас. В апреле ему исполнилось тридцать два года. Двенадцать лет назад он еще ходил без этой густой, русой с медным проблеском бороды. И волосы тогда были гораздо короче, а щеки — приклеены к челюсти. С тем фото Михаила Эдуардовича явно разделяли не только двенадцать лет и несколько сантиметров волос, но и с пару десятков килограмм мышц. А то, что он женат на Швец Алене Анатольевне, я знала уже и без его паспорта. — Второй этаж, двенадцатый номер. Ваш ключ, — я прокатила пластиковую карту по стойке в направлении Михаила, и он резко накрыл ее своей рукой, задев мои пальцы. Еле уловимая горячая волна прокатилась по руке. — Спасибо, — произнес он уже более снисходительно. — И еще. Скажите, она всегда возвращалась в отель одна? Я кивнула. — Тогда, может кто-то встречал ее? Подвозил? — Может быть, но я никого не видела. Мы не привыкли следить за гостями. Только за их комнатами. Михаил тяжело вздохнул и осмотрел потолок. — Но камеры у вас все же работают? — Да, конечно, можем посмотреть, — я повернулась к ноутбуку и отправилась в облако искать запись того дня. — Так, я нашла карту в районе обеда… Посмотрим… Я почувствовала, как моего плеча слегка коснулось предплечье мужчины — он встал рядом и уперся в свои колени руками, чтобы быть ближе к монитору. Он просто стоял, и касались друг друга даже не мы, а одежда, но меня будто подхватили невидимые волны какой-то безумной энергии. Разве могут быть такие ощущения от человека, которого видишь лишь шестую минуту в своей жизни? — Вот, вот этот момент. Она выходит с чемоданом, оставляет карту… Ушла! Это ведь она? — Она. Но вы видели, она смотрела в телефон? Возможно, кто-то ждал ее… Можно посмотреть камеры на улице в это время? Я открыла новую запись, нашла определенное время, и мы получили нужный кадр. Алена уехала из отеля на такси. Вместо «спасибо» Михаил выпрямился, вздохнул и молча вышел на улицу. Спустя пару минут он вернулся с небольшой сумкой и поднялся в свой номер. Где-то на дне моего сознания толкались осадки сразу нескольких ощущений — потерянности в ситуации, беспокойства о том, что Михаил пытается переложить ответственность за исчезновение жены на нас, и того самого жара от его прикосновений.* * *
— Простите, вас как зовут? — от неожиданности я вздрогнула. Михаил оперся локтями на стойку ресепшена и стал перебирать в пальцах какую-то визитку. «Чертов ниндзя, как ты это делаешь?» — прокричала я в мыслях. — Женя. — Помнится, говорили вы, Женя, что привыкли заботится не о гостях, а об их комнатах. Плохо заботитесь, Женя, плохо. Вот, под кроватью нашел, — мужчина помахал мне карточкой. — А водительское удостоверение у вас есть, Женя? Резко захотелось воспользоваться правом на свободу слова, но я сдержалась. — Есть. — Тогда
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »