Глеб Ковзик О мире и войне

I

Челноки опускались на светящиеся платформы один за другим. Там, на орбите, развернулась масштабная опера: люди и грузы попеременно спускались на испещренную кратерами, серую и местами обугленную землю планеты. Будь это Луна, вы подумали бы, что началось торжество колонизации, но это не она. Эта планета более несчастна, чем наш земной спутник, ибо на Луне всё мертво, и нет никого, кто сожалел бы о какой-нибудь утрате. В отличие от Ремиссус, где жили и теперь едва доживают свой век потомки Великого переселения людей.

С трапа одного челнока сошли военные — их выдавала выправка и жестковатый вид. Вообще, военным здесь пришлось уже быть однажды, но в роли завоевателей, несших (в своей логике) знамя справедливости и соединения людских миров путём войны. Ремиссус как колония, позабытая во время одной большой столетней смуты, разрослась и обрела какой-то, скажем так, неестественный для человеческого дела покой, схожий с религиозной мессой. Цивилизация здесь оказалась удачливее собственного создателя, и обходилась без войны достаточно долго. Но люди с Земли, прекративши смуту у себя и поблизости, приступили к возврату своих творений в единое лоно. У бывших колоний никто спрашивал, хотят они мира своего или чужого, и обретали новую судьбу. Непокорность лишь обостряла веру у тех, кто сто лет жил в хаосе.

Но сегодня военные спустились на эту планету с новой ролью. Им суждено стать миротворцами. Нет, с ними никто не обсуждал это. После того, как Ремиссус, изнывая от тяжести навязанной войны, совершил нечто чудовищное, сократившее земное население на добрую треть, гражданские власти деликатно, но настойчиво отобрали все бразды правления у военных. Между двумя цивилизациями наступил мир. Но договор был составлен по-особенному, на неестественном для землян языке жителей Ремиссуса. Военные догадывались о подвохе, но не понимали, что им суждено платить за зло дважды.

II

Было утро. Вернее, так казалось, потому что небо окрасилось в насыщенный свинцово-серый цвет. Мужчина средних лет разглядывал всё вокруг через окно. В палатку зашёл человек и развил свое присутствие речью:

— Поздравляю с прибытием. Меня зовут Вельд Вильчек, в звании штабной полковник второго порядка. Для вас я местный начальник. Ваша миссия здесь особенная. Ремиссус заключил мир на особых условиях.

— Каковы условия?

— Жители хотят, чтобы мы участвовали в восстановлении их мира. А вы — особенно.

— Что? Так мы тут в качестве репараций? Дайте право, задушу здешних голыми руками.

— Никакого насилия. Это первое и самое главное правило. Жители этой планеты понимают восстановление мира, хм, иначе.

— Полковник, хватит юлить. Что всё это значит? Я — звездный генерал, ветеран войны и отстаивал интересы мира везде, куда меня посылали с моим крейсером. Почему здесь я?

Вильчек изменился в лице. Он постарался спрятать глаза.

— Генерал О’Конелл. Я правильно назвал фамилию?.. Послушайте, мы так долго с ними воевали, а нисколько не поняли их самих. Мне не было суждено с ними сражаться, потому Земля направила меня в должности руководителя дипломатической миссии. Что могу для вас сделать? Велено разъяснить суть дела, так вот, вы будете вместе со своими людьми участвовать в самых разных гуманитарных миссиях. Многие покажутся вам оскорбительными, но сочтите это приказом и долгом. Он вам ещё дорог, воинский долг? Люди Ремиссуса вас очень хорошо знают.

— Ещё бы. Я сколько их кораблей разбил, сколько городов разнес, сколько помножил на ноль их амбиций!

— Генерал. Мы ценим ваши заслуги, но для них вы один из самых злобных представителей нашей цивилизации. Они затребовали, чтобы именно вы участвовали в миротворческой миссии.

Нудные препирания завершились тем, что Вильчек объявил ещё несколько правил проживания в здешних местах.

— Во-вторых, — продолжил он, закуривая уже четвертую сигарету, — никакого оружия. Никакого! Они на вас не нападут, это абсолютная гарантия. Во-третьих, вам не следует ходить без средств персональной биозащиты в нерегламентированных секторах. Воды радиоактивны на севере. На юге они напичканы химией. Земля отравлена, воздух сильно загрязнен и иногда тоже радиоактивен из-за поднявшейся бури… Поэтому, в-четвертых, не стесняйтесь оздоровляться при помощи витализаторов. Кабинки всегда заряжены и прекрасно очищают организм. Без них вы вряд ли долго тут проживете. В-пятых, наша власть и власть Ремиссуса здесь равна, поэтому вы не можете отказаться от миротворческой миссии. Итак, я могу на вас полагаться?

III

Пахло серой. Клубы дыма вырывались из спекшейся земли. Всё вокруг было радиоактивно, остеклевший от жары песок хрустел под ногами. Шел второй месяц службы звездного генерала.

Какая низость, говорил он про себя. Какая подлость, что отправили меня сюда. Это же оскорбление! Меня воротит от самой мысли находиться здесь. Я два месяца растаскиваю какие-то обуглившиеся камни. Спрашивается, для чего?

К нему подошел ремиссусианец. В плаще его болезненная бледность выглядела совсем уж вычурно. Он принес генералу знакомую вещь.

— Должно быть, вы помните, для чего она?

— Ещё бы. Плазменный резак. В пешем бою прекрасно рубит руки, ноги и головы.

Ремиссусианец, с отвращением вручая в руки оружие землян, спросил:

— Объясняли, что за груды камней вы разгребаете вместе с остальными землянами? Ах нет. Между тем, это местечко все-таки знакомо…

— Нет. Я сражался у форта Брегги, что ближе к вашей столице. А здесь я не был.

— Но бомбили город? Разумеется, вы вспомните, как под шутки сбрасывали ионные бомбы на этот славный городок. Мы перехватили сигнал с корабля. Нет, мы не ошиблись. Так зачем же я дал вам резак? Нарежьте из камней кубы, а своим дроидам назначьте задачу по их сбору в автоботы.

— Я генерал, а не каменщик, — землянин со злостью бросил резак на землю. Стеклянные ампулы в нем полопались, сверкнув на прощание.

IV

— Ты генерал, а не каменщик! — гневно пародировал Вильчек перед сидящим напротив О’Конеллом. Последний терпеливо слушал и смотрел. — Ты должен выполнять все миротворческие операции, а не фарисействовать!

— Дайте мне приличную работу. Два месяца я занимаюсь совершенно неприличными делами. Колонел Вильчек, мной было растаскано горы камней. Зачем? Я военный, понимаете? Надо взорвать камни? Пожалуйста! Нужно разбирать битый сор? Наймите разнорабочих или отправьте дроидов!

— Ты дурак, а не военный. Тебя почему сюда призвали? Зверства, учиненные тобой и твоими подчиненными, не оправдались. Мир, установленный между ними и нами, должен быть