просто и естественно отмахнуться от этих слов, но мать говорит чистую правду — Революция, как женщина, ее надо содержать и сильно, очень сильно любить.

— Все наладится, не переживай. — когда я начинаю философствовать, Лиса всегда найдет слова для утешения — Как только революция закончится, все будет хорошо.

Утешает и осекается. Да, как только революция закончится — все будет хорошо. У матери с отцом будет пять спокойных лет, когда они смогут насладится друг другом, а потом… Потом матушку ждет около пятнадцати лет одиночества и тоски. А самое страшное в том, что она не бросит революцию — она продолжит ее вершить своими хрупкими руками. Она выдержит все — насмешки, проклятия, даже стерпит и проглотит все обиды от Сталина. И, если один из слухов правда, то она простит ему угрозу признать Арманд официальной женой отца. Но если она простит, то мы не стерпим. Да и не будет она одинока пока у нее есть мы. Думаю, мы сможем защитить ее от любой угрозы. Ее, не отца. Если все пойдет по истории, то на отца будет совершенно три покушения. Даже если мы одно из них попытаемся остановить, то неизвестно не придумают ли ещё чего-то враги?

— Ничего уже не будет хорошо, — улыбнулась мать — Но нам надо ценить то, что есть сейчас. Иначе мы не сможем никак жить. Так зачем вы пришли, девочки?

— А мы не могли просто так заглянуть? — осторожно ищу пути отступления

— Не забывай, я твоя мать и я прекрасно знаю, когда ты приходишь просто так, — тепло улыбнулась матушка — А когда ты хочешь что-то попросить. Говори, Лян.

— Мы с Лисой ходим поехать на прием в ее крестного, а отец не хочет нас отпускать — на одном дыхании выпалила я, поняв, что мать все уже знает — Ты бы не могла поговорить с ним?

— К Саше? — удивленно переспросила мама — Вы должны там побывать. Саша устраивает прекрасные приемы. Быть приглашенными на них это большая честь. Я поговорю с отцом.

— Спасибо, мам, — благодарно улыбнулась и прижалась к матери — Ты всегда нас понимала лучше.

— Я когда-то тоже мечтала о таком. — кивнула она — Я прекрасно вас понимаю. А Саша поможет вам выйти в свет. Да и не пожалеет он внимания для крестницы. Он даст вам то, о чем вы так мечтаете.

Вы не знаете о чем мы мечтаем. Просто не знаете. Но тут вы правы — Александр Парвус вполне сможет дать нам то, что нужно — информацию и людей. А ещё он может дать денег, но не об этом сейчас.

— Спасибо, — прошептать ещё раз и покрепче обнять мать.

Глава восьмая

Утро началось в шесть часов. Я только-только вошла во вкус сна, как в нашу с Лисой комнату ворвался маленький ураган по имени Надюша.

— Доброе утро, — она сразу же схватилась за шторы, пуская в комнату пасмурную погоду Берна — Утро начинается рано.

— Что случилось, мам? — уже почти проснувшись, спрашивает Лиса — Война или, упаси кто-нибудь, революция?

— Да нет, всего-лишь подготовка к приему крестного отца Лисы, — почти шепотом обронила мать, но нам хватило первой половины фразы, чтобы резко подорваться с постели.

— Как ты убедила его? — смущенный румянец и опущенные в пол глаза говорили сами за себя — Спасибо!

— Каков план на утро? — поинтересовалась Лиса, тактически переводя тему на более безопасную — А ты поедешь с нами?

— Да, я поеду с вами, — комично кивнула мама — А планы на утро… Их слишком много, чтобы назвать.

Хорошая Наденька, милая. Это просто прекрасно, что она едет с нами, пусть немного развеется и забудет о отце и всех своих проблемах. Прием может развеять ее тоску и, возможно, Парвус развеселит ее. И, кстати, очень уж интересно, что могло быть между Надей и Александром лет десять назад. Неужели у них реально была какая-то тайная связь за которую отец до сих пор ненавидит Парвуса? Но тогда почему он сейчас отпускает мать с нами? Как много вопросов, но ни одного ответа.

— Быстрее, девочки, быстрее, — матушка подгоняла нас, помогая собрать все нужные вещи в небольшой саквояж. — Поезд через час.

Мы так же, в темпе очень быстрого танца позавтракали под хмурыми взглядами отца и поспешили на поезд. Интересно, что заставило отца промолчать и не сказать совсем ничего на этот счет? Возможно, он просто избавился от очередной головной боли(нас, если кто-то ещё не понял) на два дня. Маленькая, но передышка. И для нас, и для него. Мы сможем продумать свои планы, отец спокойно поработать.

Наша длинная дорога должна была длиться около шестнадцати часов, но она прервалась примерно на половине из-за неполадок с рельсами. Нам пришлось тащиться на самой маленькой скорости около трех часов, пока мы не проехали опасную зону. Так что получилось прибыть прямо на прием, безо всякой форы.

* * *

Софья Руднева отдала последние указание насчет приема и поспешила облачиться в парадное платье. Сегодня ей отведена роль радушной хозяйки — девушка должна большую часть вечера пробыть на ногах, встречая и развлекая гостей. Благо, гостей было немного: крестница Парвуса и ее сестра, кто-то из элиты немецких социал-демократов, приглашена старая знакомая Парвуса — Наталья Седова, теперешняя любовница Троцкого. Троцкого, наверное, не будет, но вдруг он устроит светский раут в этом доме? Надо быть готовой ко всему.

Надо быть готовой ко всему. По идее, может быть кто-то из эмигрантов, та же Арманд, Ганецкий. Может, будет кто-то с ещё молодых, зеленых — Джугашвили, Радек и Зиновьев. Возможно, прием посетят ещё какие-то личности, Руднева и думать не могла, кто решит посетить этот прием. Слишком много друзей(и врагов тоже, что скрывать), которые могут посетить этот дружеский вечер. Задача Софьи не думать, а спокойно подчиняться всем указаниям "дорогого" партнера.

Приветливая улыбка, поданная рука Парвуса, вход в гостиную возле лестницы и холод, всепоглощающий холод среди людей. Даже посреди теплого лета.

Множество людей прошли через улыбчивую Софью и ее же теплые руки. Никто ничего не говорил, ничего не предполагал, просто улыбался и ожидал официальной части праздника, чтобы наговориться и натанцеваться. Новые сплетни, новые впечатления, все в новом свете. Так все продолжалось до поры пока к дому не пришли Ульяновы. Они не были шумными или непривычно невоспитанными, но дарили какое-то странное ощущение жизни и покоя. Они были настоящими, такими, которые ещё не научились играть в странную игру под названием "Политика". Чистые, невинные. Дети. И Надя тоже, Надя в особенности.

Последние гости уже прибыли и Софья поспешила в зал, развлекать и быть радушной госпожой. Где-то там мелькнули юбки Розалии Плехановой, Седова раскланялась с Крупской, начались первые споры идеологов, это, видимо, шампанское так повлияло на горячие умы