Ходят ночью, не зная покоя,
Что-то ищут среди темноты.
Человек, что предстал перед нами, Осознал обстановку и замер: «Во попал так попал, ну и ну!» Мы сочли его психом вначале, А когда присмотрелись, узнали, Словно сбросили с глаз пелену.
Нет, не простой какой-то оборванец Без спросу к нам проник в глубокий тыл, А он тот самый вражеский посланец – Парламентёр, который с нами пил!
«Ты здесь чего?» А он: «Звездец котёнку! Ну, то есть, всё, пришёл мой чёрный час! Найдите мне, прошу вас, работёнку, Уж больно, братцы, весело у вас!
Он, как гармошку, лоб высокий морщит – Ну, чистый Ленин! — в кепке, в бороде: «Я провалился как переговорщик Мои друзья найдут меня везде!
Там нету ни понятий, ни законов, А лишь одна безумная брехня! Боюсь, что сорок девять миллионов Они теперь повесят на меня!
Я пригожусь! Друзья, не выгоняйте! Я шустрый, я вам пользу принесу! Иначе я погибну, так и знайте, Меня зверьё сожрёт в глухом лесу!»
Зубило и Кувалда встрепенулись: Ну что его — высаживать теперь? Сплошная глушь вокруг, и нету улиц, Его и впрямь завалит дикий зверь!
Он жизнью измордован и искромсан, Он от дружков своих ушёл в побег. Пусть едет с нами. После разберёмся. Парламентёр — он тоже человек!»
«Да хрен с тобою, пей, вина в избытке, – Сказал ему Заманский Леонид, – А уж какой подвижный ты и прыткий, Работа это быстро прояснит.
Ты можешь постучать в любые двери, В Москве тебе открыты все пути, Но только знай: Москва слезам не верит, Пахать придётся сутками, учти».
-36- Да, команда у нас непростая. Мы в дороге числом прирастаем. Так, глядишь, к нам приедут в Москву Прокурор и начальник таможни, Да и заживо гнить сколько можно? Если что, я их сам позову.
Катька тостами Лёньку терзает: «Нас подъём, новый взлёт ожидает, И ни пуха нам всем ни пера! А что про́дали им свой актив мы, Всё равно это всё позитивно, Даже хочется крикнуть: «Ура!»
Самый главный герой, как никто, ты – Так как денег нам дал заработать, Эх, не зря мы ложились костьми!» Только гость наш за банкою пива Усмехался печально и криво: «Ты ещё их со счёта сними!»
Это после пойдут навороты. А пока по итогам работы Очень даже неплохо оно – То, что мы по деньгам ожидаем И примерно уже представляем, Где нам их промотать суждено.
Ну, вот уже подходит понемногу К финальной точке наш обратный путь, И я хочу эпиграф к эпилогу В блокноте напоследок черкануть.
«Блажен идущий в бой!» — такой эпиграф. Конечно же, он Лёньке посвящён, Как, впрочем, весь роман. Все эти игры С металлом и огнём придумал он.
Да, в нашей жизни раньше не бывало, Чтоб столько сразу всякого огня Пылало в ней, и столько же металла В ней громыхало. Даже у меня.
Однажды я от страха чуть не помер, Сражённый гулом, грохотом, огнём – На службе, на Плесецком космодроме Увидев пуск. Но здесь я не о нём –
Я о друзьях, о Лёньке, о работе, О нашей жизни речь свою веду, О сумасшедшем том круговороте, Когда завод был в силе, на ходу.
Мы сделали, выходит, что хотели. Пусть этот год — всего лишь краткий миг, Но Лёнька наш своей заветной цели Хотя и ненадолго, но достиг.
А что за цель такая? Да всего-то – Чтоб у людей наладилось житьё, И чтоб у них всегда была работа, И деньги чтоб платили за неё.
Чтоб наконец-то с нового абзаца Моё повествование пошло, И чтобы негодяев и мерзавцев В нём было минимальное число.
Я ж, как-никак, историк, летописец. У Лёньки цель — чтоб принцип был забыт: «Нам хорошо, а вы хоть утопитесь!», И чтоб любой подлец и паразит –
Из тех, что за копейку продавались, Не смыслящие в жизни ничего, С нормальными людьми чередовались Ну пусть хотя бы через одного,
И чтобы дом культуры был открытый, На это денег можно дать всегда, И чтоб майор, зашитый ли, расшитый, Не пропадал с дружками без следа
На всяческих сомнительных охотах, Хоть и важны дружки его для нас. Но нам-то надо, чтобы он работал, А не палил по зайцам с пьяных глаз.
Ещё у Лёньки цель — чтоб без обмана В России нашей делались дела, И всё у нас нормально шло, по плану, Ну, в общем, чтобы Родина жила.
А теперь эпилог: ой, не слабо Мы размялись. Пора уж слегка бы Отпуск, что ли, какой-нибудь взять. «Пара дней, не вопрос», — Лёнька скажет, Даже точное место укажет, Где нам новый завод изучать.
Неплохая в столице погода. Мы вернулись домой из похода. Ну, привет тебе, город родной! Целый год мы несли свою вахту, И гремел он не с бухты-барахты, Наш прекрасный и яростный бой!
Мой читатель, пора нам прощаться. Дни весёлые быстро промчатся, Эта книга — тебе мой привет. Может, это затея пустая – Потихоньку страницы листая, Вспоминать нас, а, может, и нет.
Я скажу, может быть, неумело: Мой роман — он о том, что нам делать, – То и делать — такие дела, Куда люди до нас не совались, И чтоб вместе мы все оставались, И в бою никогда не сдавались, И чтоб Родина наша жила…
Ноябрь,2018 — февраль, 2019
Автор обложки: Е.Юркова, фотоматериал: Л.Кикоть
Человек, что предстал перед нами, Осознал обстановку и замер: «Во попал так попал, ну и ну!» Мы сочли его психом вначале, А когда присмотрелись, узнали, Словно сбросили с глаз пелену.
Нет, не простой какой-то оборванец Без спросу к нам проник в глубокий тыл, А он тот самый вражеский посланец – Парламентёр, который с нами пил!
«Ты здесь чего?» А он: «Звездец котёнку! Ну, то есть, всё, пришёл мой чёрный час! Найдите мне, прошу вас, работёнку, Уж больно, братцы, весело у вас!
Он, как гармошку, лоб высокий морщит – Ну, чистый Ленин! — в кепке, в бороде: «Я провалился как переговорщик Мои друзья найдут меня везде!
Там нету ни понятий, ни законов, А лишь одна безумная брехня! Боюсь, что сорок девять миллионов Они теперь повесят на меня!
Я пригожусь! Друзья, не выгоняйте! Я шустрый, я вам пользу принесу! Иначе я погибну, так и знайте, Меня зверьё сожрёт в глухом лесу!»
Зубило и Кувалда встрепенулись: Ну что его — высаживать теперь? Сплошная глушь вокруг, и нету улиц, Его и впрямь завалит дикий зверь!
Он жизнью измордован и искромсан, Он от дружков своих ушёл в побег. Пусть едет с нами. После разберёмся. Парламентёр — он тоже человек!»
«Да хрен с тобою, пей, вина в избытке, – Сказал ему Заманский Леонид, – А уж какой подвижный ты и прыткий, Работа это быстро прояснит.
Ты можешь постучать в любые двери, В Москве тебе открыты все пути, Но только знай: Москва слезам не верит, Пахать придётся сутками, учти».
-36- Да, команда у нас непростая. Мы в дороге числом прирастаем. Так, глядишь, к нам приедут в Москву Прокурор и начальник таможни, Да и заживо гнить сколько можно? Если что, я их сам позову.
Катька тостами Лёньку терзает: «Нас подъём, новый взлёт ожидает, И ни пуха нам всем ни пера! А что про́дали им свой актив мы, Всё равно это всё позитивно, Даже хочется крикнуть: «Ура!»
Самый главный герой, как никто, ты – Так как денег нам дал заработать, Эх, не зря мы ложились костьми!» Только гость наш за банкою пива Усмехался печально и криво: «Ты ещё их со счёта сними!»
Это после пойдут навороты. А пока по итогам работы Очень даже неплохо оно – То, что мы по деньгам ожидаем И примерно уже представляем, Где нам их промотать суждено.
Ну, вот уже подходит понемногу К финальной точке наш обратный путь, И я хочу эпиграф к эпилогу В блокноте напоследок черкануть.
«Блажен идущий в бой!» — такой эпиграф. Конечно же, он Лёньке посвящён, Как, впрочем, весь роман. Все эти игры С металлом и огнём придумал он.
Да, в нашей жизни раньше не бывало, Чтоб столько сразу всякого огня Пылало в ней, и столько же металла В ней громыхало. Даже у меня.
Однажды я от страха чуть не помер, Сражённый гулом, грохотом, огнём – На службе, на Плесецком космодроме Увидев пуск. Но здесь я не о нём –
Я о друзьях, о Лёньке, о работе, О нашей жизни речь свою веду, О сумасшедшем том круговороте, Когда завод был в силе, на ходу.
Мы сделали, выходит, что хотели. Пусть этот год — всего лишь краткий миг, Но Лёнька наш своей заветной цели Хотя и ненадолго, но достиг.
А что за цель такая? Да всего-то – Чтоб у людей наладилось житьё, И чтоб у них всегда была работа, И деньги чтоб платили за неё.
Чтоб наконец-то с нового абзаца Моё повествование пошло, И чтобы негодяев и мерзавцев В нём было минимальное число.
Я ж, как-никак, историк, летописец. У Лёньки цель — чтоб принцип был забыт: «Нам хорошо, а вы хоть утопитесь!», И чтоб любой подлец и паразит –
Из тех, что за копейку продавались, Не смыслящие в жизни ничего, С нормальными людьми чередовались Ну пусть хотя бы через одного,
И чтобы дом культуры был открытый, На это денег можно дать всегда, И чтоб майор, зашитый ли, расшитый, Не пропадал с дружками без следа
На всяческих сомнительных охотах, Хоть и важны дружки его для нас. Но нам-то надо, чтобы он работал, А не палил по зайцам с пьяных глаз.
Ещё у Лёньки цель — чтоб без обмана В России нашей делались дела, И всё у нас нормально шло, по плану, Ну, в общем, чтобы Родина жила.
А теперь эпилог: ой, не слабо Мы размялись. Пора уж слегка бы Отпуск, что ли, какой-нибудь взять. «Пара дней, не вопрос», — Лёнька скажет, Даже точное место укажет, Где нам новый завод изучать.
Неплохая в столице погода. Мы вернулись домой из похода. Ну, привет тебе, город родной! Целый год мы несли свою вахту, И гремел он не с бухты-барахты, Наш прекрасный и яростный бой!
Мой читатель, пора нам прощаться. Дни весёлые быстро промчатся, Эта книга — тебе мой привет. Может, это затея пустая – Потихоньку страницы листая, Вспоминать нас, а, может, и нет.
Я скажу, может быть, неумело: Мой роман — он о том, что нам делать, – То и делать — такие дела, Куда люди до нас не совались, И чтоб вместе мы все оставались, И в бою никогда не сдавались, И чтоб Родина наша жила…
Ноябрь,2018 — февраль, 2019
Автор обложки: Е.Юркова, фотоматериал: Л.Кикоть