даже не казался удивленным, что я прочитал его мысли. — Как бы плохо это ни было, — задумчиво ответил он. — Но… здесь не место говорить об этом. Сначала прими душ, а потом приходи, скажем, через полчаса ко мне в офис. Этого достаточно, чтобы немного привести себя в порядок?

— Буду через двадцать минут.

Как я уже сказал, ровно через двадцать минут я был в офисе Хоука. Его настроение ухудшилось, и в уголках его рта и на теперь уже морщинистом лбу проступили линии волнения и беспокойства. Он посмотрел на часы, указал на стул и положил руки на стол. Отодвинув в сторону хрустальную пепельницу, наполненную не менее чем шестью окурками его вонючих любимых сигар, Хоук поднял глаза и устало и обеспокоенно мне улыбнулся.

— Что вам известно о сенаторе Голфилде?

Я не просил его повторить это имя, но и не расслабился и не рухнул на стул. «Начнем с того, что он один из самых уважаемых людей в правительстве. Он также является главой влиятельного Комитета вооруженных сил. Во многом это связано с размером нашего бюджета, если я правильно помню. В прошлом году он был переизбран на третий срок. Довольно впечатляющая вещь, если подумать. Что-то около шестидесяти семи процентов поданных голосов. Его избиратели полностью игнорировали партийные интересы. Они просто хотели Голфилда... и они его получили.

«Я рад, что вы все еще находите время читать газеты», — ответил Хоук. «Но одного ты еще не читал, Ник, а именно того, что у Голфилда проблемы, большие проблемы».

Я наклонился вперед в своем кресле. Национальная безопасность была не для АХ . Если бы мне пришлось иметь дело с проблемами Голфилда, то только потому, что проблемы сенатора распространились по всему миру. Но я понятия не имел, в какие неприятности может попасть сенатор. — Слушай, Ник, я всю ночь не спал с этой чертовой штукой. Президент позвонил мне вчера днем, и то, что он должен был сказать мне, было не очень хорошим. Слушай, я сыграю с тобой в открытую, потому что я думаю, ты уже знаешь, почему я хочу поговорить с тобой.

Если бы Белый дом звонил, проблемы Голфилда явно представляли угрозу международной безопасности и мировому порядку. Так что я кивнул, держал рот на замке и ждал.

«Голфилд вдовец. Возможно, вы тоже это читали. Его жена погибла в автокатастрофе в начале прошлого года. Бессмысленная трагедия, усугубляемая тем, что она оставила не только мужа, но и двоих детей. Близнецы, мальчик и девочка. Я знаю Чака лично, Ник, хотя это не имеет никакого отношения к этой операции. Я также знал его жену. Я очень любил ее и по сей день ужасно по ней скучаю. Я также встречался с детьми Голфилда. Приличные, разумные дети, которыми может гордиться любой мужчина.

Он резко остановился, посмотрел на свои руки и изучил ногти; желтое пятно от никотина бежало по одному из его указательных пальцев. Я молчал, ожидая, что он объяснит мне, в чем дело.

— Их похитили, Ник, — внезапно сказал Хоук. 'Обоих. Мальчика и девочку.

« Похищены ? Где...? Что случилось?'

«Дети отдыхали с группой. Учитель и несколько учеников из школы здесь, в Вашингтоне, которую они посещают. Пять дней назад они были в Греции. Затем сенатор получил сообщение. Он добавил шепотом: «И президент тоже».

— Где они были в этот момент?

«В Афинах», — ответил он. — Но это ничего не значит, потому что их больше нет в Афинах, Ник. Каким-то образом они были вывезены из страны контрабандой, хотя мы до сих пор не знаем, как это было сделано. Но их больше нет в Греции.

— Так где они?

'В Непале.'

Он позволил мне это осмыслить, и даже когда я думал об этом, в это было трудно поверить. 'Непал?' — повторил я. У меня был образ заснеженных вершин, хиппи.

Ничего другого, совсем ничего. — Зачем, ради бога, их туда везти?

— Чтобы помочь финансировать революцию, вот почему, — ответил он. Вот почему президент попросил подключить АХ. Потому что Непал все еще монархия. Король обладает абсолютной властью. — Да… — он поднял руку, когда я вмешался, — есть выборное правительство, закон, но король сохранил почти полный и тотальный контроль над страной. Сейчас, как вы знаете, Непал — это клин, буферная зона. Она может быть маленькой, ненамного больше Северной Каролины, но это не умаляет ее важности, особенно если эта маленькая страна находится прямо между Китаем и Индией. И в этот момент король благосклонен к западу.

«Но не революционеры в Непале».

'Верно. Успешная левая революция там, в Непале, перекроет буферную зону и, возможно, приведет к политической аннексии этого района Пекином. Вы знаете, что случилось с Тибетом. Что ж, тот же, тот же политический сценарий и те же политические распри можно было с таким же успехом реализовать и в Непале. И если Непал падет перед Пекином, мы не знаем, что будет с Индией или со всем континентом».

— И какое отношение к этому имеют дети Голфилда? — спросил я, хотя знал ответ еще до того, как задал вопрос.

Их отдадут за бриллианты стоимостью один миллион долларов. Вот что они должны с этим делать, N3, — сказал он. Он откинулся на спинку стула и ударил кулаком по столу. «Один миллион, если Чак Голфилд когда-нибудь снова захочет увидеть своих детей… то есть живыми. Один миллион, который мы не хотим платить, если это зависит от нас. Так что я остановился на классическом варианте выкупа. Заплатите похитителям, и Китай возьмет Непал, как ни в чем не бывало. Не платите выкуп, а у Голфилда только двое очень мертвых детей.

— И ты хочешь, чтобы я отдал это им, не так ли?

— И вернул обратно, — сказал он. 'Понятно?'

"Принести... и забрать..."

— Не только бриллианты, но и двое детей сенатора. Вот как президент хочет, чтобы это было сделано, очень просто».

В задании не было ничего простого. Нисколько.

— Это будет не так просто, — сказал я.

«Вот почему ты здесь, N3». Он устало улыбнулся, протянул руку и одним пальцем нажал кнопку интеркома. «Вы можете попросить сенатора войти», — сказал он секретарю. — Вам лучше услышать это из первых рук. Тогда у тебя будет меньше шансов ошибиться, Ник. Нельзя было отрицать, что сенатор Голфилд произвел впечатление... У него было квадратное и резко очерченное лицо, но это уже не было лицо человека, излучающего уверенность в себе и решимость. Он выглядел бледным и осунувшимся, когда вошел в кабинет. Он плюхнулся в кресло и позволил Хоуку представиться.

— Они всего лишь дети, подростки, — пробормотал он. «Я не выношу, что люди могут просто похитить детьми, убить их, не беспокоясь об этом. И я действительно считал движение «Черный сентябрь » бесчеловечным. Они нашли себе пару заложников… за мой счет.

За счет всех нас, подумал я про себя.

Голфилд посмотрел в мою сторону и печально покачал головой. — Мне очень рекомендовали вас, мистер Картер. Хоук говорит, что