Валент Еро Сказка об удачливом Иване

В тридевятом царстве, во времена стародавние, жил-был один крестьянин. И было у него два сына: старший — Пётр, малец серьёзный, да младший — Иван, как водится дурак. И до того Иван красив был, и до того ему в жизни удача сопутствовала, что любили мать с отцом его сильней, чем старшего. Даром ли в народе говорят — дуракам везёт.

Благо, старший тоже брата меньшего любил, хоть и завидовал по-доброму, что так Ивану в жизни всё легко даётся.

Да вот пришла пора сыновьям из отцовского дома в путь отправляться — выросли они уже, надобно самим свою жизнь обустраивать. Обнялись с отцом, руки пожали, мать ревущую успокоили, да пошли вдвоём в дорогу дальнюю.

Идут день, идут второй, а на третий дорога к развилке вышла.

«По всему видать, нужно правой стороны держаться», — говорит старший Пётр.

«А я вот нутром своим чую, что налево свернуть надобно», — в ответ младший молвит. Обнялись братья, пожали руки друг другу да пошли каждый своею дорогою.

Шёл старший брат день, другой, третий, уж четвёртый день начинается, как вдруг встретил Пётр лису задумчивую.

“Ты чего, лиса, задумалась?”,— спросил он.

“Да вот съела я колобка. да такой он вкусный был…”,— лиса сетует.

“И о чем же ты теперь думу думаешь?”,— удивился Пётр.

“А о том, добрый молодец, что вряд ли ещё хоть раз отведаю лакомство такое в жизни своей лисьей. А уж он вкусней был, чем молоко парное у коров на лугах южных”,— отвечает рыжая.

“А ты значит знаешь, где здесь молоко самое вкусное достать?”,— поинтересовался путник.

“Отчего ж не знать?! Знаю конечно же”,— похвасталась лисица.

“Ну так нечего пустыми думами голову забивать. Лучше ты иди со мной, уж вдвоём то мы с твоим горем справимся”,— убедил ее Пётр

Идут они вдвоём и вдруг видят в лесу медведя суетливого. Носится он от дерева к дереву да в кусты все заглядывает.

“Ты чего, Миша, панику разводишь?” — спрашивает они его.

“Да вот, колобок тут был, — ревет медведь, — да укатился видать куда-то. И ежели так, то обидно до боли мне. Ведь такой сладкий с виду он был. Наверное слаще мёду, что у пчёл в дубах восточных”.

“А ты значит знаешь, где самого сладкого мёда достать?”— спрашивает Петр.

“Отчего ж не знать то?!”— удивился Миша.

“Ну так нечего в своих неудачах зря путаться, — говорит человек ему, — пойдём с нами, уж втроём то нам любая напасть не страшна”.

Идут втроём они, вдруг видят волка сердитого.

“Ты чего, серый, зубами скрежещешь?”— обратилась к нему путников троица.

“Да вот, колобка сметанного отведать хотел, — процедил волк сквозь клыки свои, — да ушел от меня, не видать его. А он знатный был, чуял я это. Посытнее рыбин озёрных да дичи лесной, что у холмов западных”.

“А ты, стало быть, знаешь, где сытную рыбу да мясо достать?” — вопрошает его Петр, глаз прищурив.

— “Отчего ж не знать. На то я и волк, чтобы ведать это”,— ухмыльнулся серый.

“Ну так нечего сердиться попусту. Пойдём с нами, уж вчетвером то мы точно любые беды одолеем,”— приглашают друзья с собой его.

Идут они вчетвером дальше. А на опушке заяц сидит, слезами заливается.

“Ты чего ревешь, косой?” — удивились путники.

“Колобка отведать хотел, а он убежал от меня. А колобок то явно был питательней колосьев, что на полях северных,” — замечтался ушастый.

“А ты стало быть знаешь, где лучшие пшеничные колосья растут?” — вопрошает Петр.

“Как не знать. В тех местах я ни раз бывал,” — похвалился заяц

“Ну так и нечего печалью упиваться, да себя жалеть. Пойдём с нами. Уж впятером то мы с любым горем справимся,'' — подзывают его к себе путники.

Идут они и к избе выходят. Видят: у дома старик со старухою бранятся, так что всей округе слышно.

“Вы из-за чего, седовласые, такую ссору затеяли?” — спрашивают их путники.

“Да вот, испекла мне старая колобка, — отвечает дед. — Да не уследила — укатился он!”.

“А когда же мне следить то за ним?! — кричит бабка его, распыляется, — я пеку тебе колобков с утра до ночи! Все сусеки соскребла, а ты где шатаешься? Вот помог бы лучше хоть раз…”.

“Тише, тише, люди добрые. — успокаивает их молодец — Чего зря друг на друга браниться? Давайте лучше поправим это. Делом займёмся”

“Это как же поправим, да и каким же делом?”,— дед спрашивает.

“А напечем блинов, самых лучших. — молвил Петр им. — Уж вкусно поесть то тут явно все любители”.

И принялись они за дело. Сначала трудно шло, не получалось многое. Да и первый блин, как известно, комом идёт. Но не сдавались они, продолжали. Где неувязки были, там Пётр сразу появлялся, всё решал в миг да улаживал. Наконец, научились они ладить друг с другом да блины печь. И до того вкусные, до того сытные, да и самые разные, что разнеслась молва о них по всем окрестностям. Приходил честной народ к ним отовсюду их чудо-блинов отведать. Да не с пустыми руками. Так что стал Пётр со своими друзьями добром разживаться. Стали богаты они, как купцы заморские. Новый терем выстроили, где блины пекли. А народ течёт, покупает всё. И вот до того друзья удалые в этом деле стали, что могли бы и весь свет накормить. И хоть была работа эта и нелёгкая, но ценил каждый из них свое место. Да благодарны были все Петру, за то, что так он их жизнь устроил. Да и Пётр сам счастлив был. И хоть валился он иногда от усталости, но всегда доволен был ремеслом своим. И когда глядел он на дело рук своих, то глаза его наполнялись радостью.

А меж тем младший, Иван-дурак, всё вперёд свой путь держал. Сколько дней идёт, так и не сосчитаешь. Вот уже сил идти нет, да припасы все съедены. Как вдруг почернели небеса, да дождь как из ведра залил. Рассверипела природа: гром гремит, а ветер деревья к земле гнёт. Думает Иван, куда бы спрятаться. Видит он избу покосившуюся и бежит туда, чтоб ему хоть как-то от стихии укрыться. Дверь в избу уж давным-давно в землю вросла. Лишь через окно Иван смог забраться внутрь. А в избе, видать, уж сто лет не жил никто. Нет ни утвари, ни посуды никакой. В паутине все, будто шалью укрыто. Да от непогоды спрятаться можно, и на том спасибо. На полу ковёр Иван нашёл старый, от паутины его очистил да лёг на него, чтоб теплее было. Лежит он, о еде и не мечтает даже. За окном ливень льёт, а Ивана жажда мучает. Да сил уже нету воду набрать.

“Эх, — говорит Иван, — вот бы к воде меня поднёс кто…”. Вдруг как подбросило его что-то в воздух, да в окно как выкинет. Несет его прямо в небесах сквозь дождь с дикой скоростью, а Иван окаменел от страха, пальцем пошевелить боится. Видит он, что к реке его сила со всей мощи тянет. Да у берега она резко останавливается, так что падает он прямо в воду студеную. Еле выбрался из