рыбу, не опасаясь конкурентов. Если бы вы больше читали и мыслили как ученый… вы бы поняли. Но вы рассуждаете как рыбак, только и всего, — срезал его Вэй Ли. — А к любому риску я готов и беру его на себя.

— Значит так? Хочешь по-плохому? А не боишься, что…

Офицер не договорил и застыл. Ученый тоже заметил, куда устремлены глаза его собеседника, метнул туда быстрый взгляд… и так же замер.

Пораженные, они стояли, пока к ним шла фигура из дождевой воды. На ходу фигура начала менять цвет и обретать плоть. А через секунду перед ними стоял — совсем не по погоде одетый, в летних брюках и рубашке с коротким рукавом — сам господин Председатель совета директоров Дин Чжун, который в англоязычном мире звал себя Джон Дин. Он был невысокий, ниже Вэя почти на голову, не говоря уже об офицере Бао Лине.

Маленький, будто его самого доставили почтовым дроном его фирмы — в коробке, которые были знакомы когда-то всему земному шару. Джон Дин был почти коротышкой, карликом. Но никто не стал бы относиться к нему без должного уважения.

— Доброго вам дня, — услышали они тихие слова.

— Здравствуйте, господин Председатель Дин! — в один голос выговорили они.

— Так уж получилось, что я был свидетелем вашего разговора. Так вот. Я разрешаю продлить эксперимент руководителя проекта Вэя еще на два месяца. Продолжайте, коллега. Последние шаги перед вершиной часто трудны. Но у вас все получится.

Похлопал по плечу ученого, кивнул и зашагал прочь, насвистывая. Отойдя к краю площадки, огороженной метровым бортиком, остановился над пропастью, посмотрел вниз.

— Но помните, что можно потерять все, если не рассчитаешь силы. Мудрость в том, чтоб отличить невыполнимую задачу от трудной. И прозрение от гордыни.

Постоял еще несколько секунд, потом потерял краски, стал водянистым… и растекся обратно в лужу.

Водяной голем. Материалы с памятью формы были не новой технологией. Но использование для этих целей молекул воды… к этому трудно привыкнуть.

Все еще замерев, два человека наблюдали, как лужа стала ручейком, а потом поток маленьким водопадом низвергнулся со скалы.

— Это большая честь, — пробормотал старший сквозь зубы. — Цени ее, сяо-Вэй. И не подведи его. Иначе пожалеешь.

Но ученый его не слушал. Он стоял с торжествующим видом, наслаждаясь своим моментом триумфа. Уж теперь офицер и его друзья в МВД не будут совать палки в колеса эксперименту. Господину Дину были не нужны даже высокие покровители. Он сам мог оказать покровительство кому угодно. И если другие жили в страхе, что им придется покупать для себя пулю, то ему это, судя по всему, не угрожало. Иногда казалось, что даже пуля его не взяла бы. Зато те, кто ему переходил дорогу, часто эти пули для себя «покупали».

И все же господин Председатель был похож на мартышку. «Или на магистра Йоду», — подумал руководитель проекта «Духовный мост». Но даже ему стало страшно своей мысли. Про таких людей нельзя даже думать плохо… не то что говорить. Конечно, Дин не министр Госбезопасности, не Председатель Партии… но людей на него работает едва ли не больше, и среди них есть такие специалисты, что позавидует даже Служба Планетарной Безопасности — контора, название которой звучит чужеродно на всех языках, кроме хань. Та самая, две трети кадрового состава которой составили выходцы из Министерства государственной безопасности КНР, Guójiā Ānquánbù. Которое и само было вполне живым, в качестве отдела номер восемь СПБ.

Его личное состояние недавно перевалило за триллион глобо.

«Это не мои деньги, — говорил мистер Дин журналистам со смешливым прищуром, — Это топливо, чтоб везти человечество в будущее».

Ему было сто семь лет, он был современник великий исторических переломов, которые мало кто видел своими глазами. Были, конечно, в Японии, Америке и Европе более древние долгожители, в основном долгожительницы. Но они вели размеренную тихую жизнь пенсионеров. Ездили на велосипедах. Разводили сады. Рыбачили, а после отпускали рыбин обратно. Общались с праправнуками. Никто из них не был главой корпорации с триллионными оборотами. И ни у кого из них не было такой бурной и плодотворной жизни с изобилующим зигзагами путем, как у Джона Дина. Рабочий на рыбном рынке. Затем мелкий партийный функционер. Потом чиновник среднего звена на производстве. Потом в розничной торговле. Потом глава муниципалитета. Потом народный депутат. Потом основатель крупнейшей оптовой торговой сети. И, наконец, живая легенда и всемирная знаменитость. От Африки до Перу, от Гибралтара до Дальнего Востока России («Ближнего для нас востока», — уточнил мысленно Вэй) — все знали его компанию и пользовались ее услугами. А ее товары убивали целые отрасли промышленности и ремесел… оставляя миллионы безработными и заменяя товары в целых странах и регионах своими. Это было до Торговых Войн. Потом был откат. Пришлось немного затянуть пояса, закрутить гайки. Слабые духом ворчали. Но шторм закончился, а Поднебесная — как уже много раз случалось — поднялась и стала только сильнее. Как никогда.

А сейчас он — настолько, насколько позволяли строгие законы, — совмещал эти ипостаси, и был согласно рейтингам — не дутым, в журналах “Forbes и “People”, а составленным аналитиками спецслужб и компании «золотой сотни» — третьим по влиянию человеком в Китае и шестым — на Земле.

Несмотря на репутацию железного лидера, он любил эффектные трюки и розыгрыши. Это было его визитной карточкой, как и рост и внешность. Так демонстрировалась открытость Китая миру, новым веяниям и всемирной цивилизации (сказки для глупцов, но им верили). Он был совсем не страшный. Но внутри этой бархатной пестрой перчатки скрывалась латная рукавица. Все смеялись его шуткам, но никто и никогда не стал бы зло шутить над ним, над его внешностью, умом или происхождением (а он поднялся из самых низов, из маленькой деревушки в провинции Цзянсу). Не стали бы злословить даже в Сети, скрытые за никами и иллюзией анонимности. Даже на другом конце мира. Нескольких таких шутников он показательно разорил, а несколькие отправились в тюрьму за клевету в публичном пространстве. Отправились на один из так называемых «Райских островов».

— Я до сих пор не могу понять, Ли, — после паузы, вызванной явлением призрака, офицер заговорил намного мягче, почти дружелюбно. Но на его лицо набежала тень, как от очень неприятного воспоминания, — Как мы с тобой могли, черт возьми, допустить эту утечку?

— Не знаю.

— Ребята из МВД и контрразведки подчистили все концы, временно изолировали и вычистили сеть во всей провинции. Запись не могла ускользнуть. Да и сам короткий ролик ни о чем не говорит… Правда, он мог и