что сказал этот ублюдок.
Наконец Синклер поизносит: — Не хочешь подробнее рассказать о своей… вспышке, Джи?
После некоторого раздумья тот наконец отвечает: — Ага… Как уже сказал, наша охрана пропустила поддельное удостоверение. Мне интересно, Роману как-то заплатили, чтобы он пропустил этого ублюдка, или он настолько чертовски глуп? Я уже проверил его, но ничего не нашел, вся его информация — липа. Либо парень не хочет, чтобы о нем узнали, потому что занимается незаконными делами и скрывает это, либо парень работает против нас. Вдобавок как только увидел страх Бетани, мне сразу же захотелось наброситься на него. Черт, я еще даже не разговаривал с ней, а меня уже тянет к ней, как ни к какой другой, и мне хочется ее защитить. Гребаный ад.
Синклер передергивает плечами и хрустит шеей. — Я тоже не знаю почему, но чувствую то же самое. Давай просто присмотрим за ней отсюда, пока она не уйдет. Потом придумаем план, как привлечь ее внимание. Мы и раньше иногда делили цыпочек, этот день не отличается от других.
— Ладно, — соглашается Джио, но не похоже, чтобы он был настроен так же, как Син. Да, мы вместе трахали одну девушку, но с Бетани уже все по-другому, и я еще даже не разговаривал с ней.
Она наконец поворачивается к балкону. Клянусь, мое чертово сердце замирает, когда Бетани смотрит на меня своими голубыми глазами, хотя не видит ничего, кроме тени, и дарит нам самую ослепительную улыбку. Помахав нам рукой и пробормотав великолепными полными губами «спасибо», она поворачивается к своим друзьям, и я чувствую, что, наконец-то, могу снова дышать.
— Черт, — бормочет Син.
Джио промямлил что-то по-итальянски. Я предполагаю, что он соглашается.
— Мы в полной жопе, да? — спрашиваю я.
Син и Джио молчат, но я итак знаю, что они согласны.
Эта девушка как луч гребаного солнца, сидящий в баре…
И станет нашим криптонитом.
Глава 4
Бетани
Сидя здесь, в моей крошечной, чертовски вонючей комнате общежития для «студентов-стипендиатов», я грустью оглядываюсь на свою жизнь.
Боже… Как так получилось, что я скучаю по улицам Лос-Анджелеса?
Я учусь на втором курсе университета Блэквелл и, честно говоря, начинаю жалеть об этом. Когда впервые получила письмо из университета, то подумала, что это мой шанс наконец чего-то добиться в жизни. Доказать всем засранцам из Службы по делам детей штата Вашингтон, что я не стану такой же, как моя мать. Что не стану очередной наркозависимой шлюхой, которая любыми способами пытается получить очередную порцию наркотиков.
Слава Богу, меня заметил один из клиентов, у которого было доброе сердце.
Если бы не Джим, я бы уже умерла. Что напоминает мне, что нужно ответить на его письмо с прошлой недели. Даже если наврать с три короба. Он один из немногих, кто когда-либо заботился обо мне. Кроме него, я могу вспомнить только Рамону из приюта для бездомных и Стеллу, единственного человека в этом кампусе, которая не является заносчивым снобом. Мы познакомились в прошлом году на уроке журналистики. Она хочет стать модной журналисткой для богатых и знаменитых, и, учитывая ее красоту, она может сделать это в одно мгновение.
А я? Я хочу фотографировать и освещать ужасные аспекты, которые общество в большинстве своем не понимает или полностью игнорирует. Мне очень хочется выставить на всеобщее обозрение самые отвратительные моменты моего прошлого. Я хочу, чтобы люди поняли, что в мире существуют реальные проблемы. Голод, насилие, бездомность, боль, страдания, болезни (психические, физические, эмоциональные) и многие другие ужасные события.
Это единственное, что удерживает меня здесь, в этой абсолютной адской дыре высшего общества, игровой площадке для богатых и невежественных студентов. Образование, которое я могу получить, даст мне необходимую известность в медиа-компании, чтобы продолжить свою цель: спасти тех, кто не верит, что их можно спасти, потому что их жизнь была одинаковой на протяжении многих поколений, и никто не знает, как ее изменить.
Лучший университет западного побережья? Ага, как же, мечтай.
Скорее, лучший университет, как стать следующей женой Степфорда из высшего общества или следующим мистером — неважно кого — семнадцатого уровня мудачества и статуса плейбоя.
Телефон пиликнул, что вывело меня из моих ненавистных мыслей.
Черт. Я отвлеклась на пятнадцать минут, когда должна была читать учебник по журналистике.
Стелла: «Приветик, дорогуша! Может, придешь на чизкейк?!»
Я: «Привет, Стелла. Что ты хочешь?»
Стелла: «Почему я должна чего-то хотеть? Я просто соскучилась по тебе!»
Я: «Ты видела меня вчера в классе. Я тоже по тебе скучаю. Но ты покупаешь чизкейк, когда тебе что-то нужно. Так что на этот раз?»
Стелла: «Я купила твой любимый… Тирамису и твою любимую выпивку!!!:)»
Черт бы ее побрал. Она знает, что поймала меня. Блин.
Я: «Ты в курсе, что временами ведешь себя, как гадюка?»
Стелла: «А? Ну, и сколько тебя ждать?»
Я: «Приду через двадцать минут.»
Стелла: «Ура!!!!! Захвати с собой то очаровательное серебряное платье.»
Я: «ЧТО? Стелла… Что ты запланировала? Скажи. Мне. Сейчас же!»
Стелла: «Фу-ты ну-ты. Ладно. Мы идем в клуб, мисс Зануда. И если ты не хочешь получить видео, где я выбрасываю твой любимый чизкейк в мусорное ведро, то пошевеливай своими булками, чтобы мы могли подготовиться!:)»
Я: ……
Я: «Отлично! Ты выиграла, чертовка! ТОЛЬКО потому, что я побью тебя, если ты выбросишь этот чизкейк, и ты это знаешь.»
Стелла: «Лююблюю тееебяяя:):):)»
Я: «Ага, как же. Шантаж — это любовь.»
Черт. К черту. Боже, я люблю Стеллу, но иногда она перегибает палку.
* * *
Стелла распахивает дверь, как только я стучусь в дверь ее квартиры, выглядя, как кошка на валерьянке. — Долго же ты! — говорит она, подпрыгивая и обнимая меня. — Я безумно рада сегодняшней вечеринке! Мы оторвемся по полной, девочка.
— Раздавишь. Меня. Стелла, — прохрипела я.
Она быстро отпускает меня, хватает за руку и тащит за собой, как потерявшегося щенка. — Прости, малышка! Я просто взволнована!
— Я вижу. А теперь, где чизкейк и алкоголь? И не трогай меня, пока я не съем хотя бы кусочек и не выпью.
— На кухонном столе, уже ждет тебя, красотка. — Она подмигивает.
— Да. Все, что нужно, тебе чертовка, чтобы заманить девушку из колледжа без гроша в кармане. Как люди считают тебя милашкой, ума не приложу. — Но когда мы доходим до кухни, и вижу, что меня ждет мой подарок-взятка, я останавливаюсь и обнимаю ее. — Тебе повезло, что я люблю тебя. Ты ведь это знаешь?
Она ослепительно