мертвая глина, изрезанная потоками. Вот стоят черные безлистые леса. Вот из воды поднимаются огромные белые дворцы, древние гранитные стадионы, пустынные города…
И на скалистой вершине я видел Великого Сао - слепого, как Гомер, но всевидящего, всезнающего, всемогущего. Его вдохновенное лицо обращено к посветлевшему небу, губы чуть шевелятся. Он складывает слова своей последней поэмы - великой поэмы Сотворения. Он уже видит новые леса и поля, зрит свое племя среди зеленеющей тундры. Людей, пробудившихся после многовековой дремоты, жизнерадостных и счастливых.
Я услышал гул моторов. Из-за тороса выскочили сани Фини.
- Идем, - сказала Ли.
- Идем, - ответил я.
И мы пошли к племени, ожидавшему нас с горами замороженного мяса.