друзья.

Мое платье было темно-зеленым, а тени для век всего на несколько тонов светлее. Идеально. В последний раз проверила маникюр на наличие трещин, но ногти тоже выглядели безупречно. Они были покрыты нежным темно-зеленым лаком. Я несколько раз разгладила подол платья, чтобы он идеально облегал мои колени, затем снова пригладила волосы и убедилась, что ни одна заколка не выпала.

– Кара, ты готова? Нам нужно выезжать, – прокричала мама снизу.

Я посмотрела на свое отражение и снова разгладила невидимые складки на платье, окинула взглядом колготки, затем, наконец, заставила себя поспешить из комнаты, пока мама вконец не потеряла терпение. Я могла бы часами проверять свой наряд на возможные огрехи, если бы у меня было время.

Мама стояла в дверях, впуская в дом прохладный осенний воздух, когда я сошла вниз. Она посмотрела на свои золотые часы, а потом надела свою великолепную шубу, которая стоила жизни многим горностаям. Даже несмотря на то, что в ноябре в Лас-Вегасе было необычайно холодно, шуба была здесь совершенно не к месту, но поскольку мама купила шубу много лет назад в России и любила ее до безумия, она использовала любую возможность, чтобы надеть ее, даже если это было не по погоде.

Я подошла к ней, не обращая внимания на кислую мину Талии, которая стояла, прислонившись к перилам. Мне было ее искренне жаль, но я не хотела, чтобы кто-то или что-то испортило мне этот вечер. Отец и мать почти никогда не разрешали мне посещать вечеринки, а сегодняшний вечер был самым большим событием года в кругах, где вращалась моя семья. Все, кто стремился занять хоть сколько-нибудь высокое положение в Лас-Вегасе, пытались получить приглашение на праздник в честь Дня благодарения у Фальконе. И в этом году я была приглашена впервые. Триш и Анастасии посчастливилось присутствовать в прошлом году, и если бы отец не запретил мне, я бы тоже пошла. Я чувствовала себя маленькой и обделенной всякий раз, когда Триш и Анастасия говорили о вечеринке в предыдущие и последующие недели, что они делали без остановки, вероятно, потому, что это давало им возможность позлорадствовать.

– Передавай привет Триш и Анастасии, а Козимо поцелуй от меня, – приторно сладко протянула Талия.

Я покраснела. Козимо. Он тоже должен был быть приглашен. До этого я встречалась с ним всего дважды, и наше общение было более чем неловким.

– Талия, выбрось эти ужасные тряпки в мусорное ведро. Не желаю наткнуться на них где-нибудь в доме, когда мы вернемся, – приказала мама, не глядя на мою сестру.

Талия упрямо вздернула подбородок, но даже с другого конца комнаты я могла видеть намек на слезы в ее глазах. И снова чувство вины нахлынуло на меня, но я осталась стоять неподвижно рядом с входной дверью.

Мама заколебалась, как будто тоже поняла, как обидно было Талии.

– Может быть, в следующем году тебе разрешат поехать с нами. Она произнесла это так, как будто это не было ее решением исключить Талию из числа приглашенных на вечеринку. Хотя, честно говоря, я не была уверена, что Фальконе будут слишком счастливы, если люди начнут брать с собой своих младших детей, учитывая, что Фальконе не отличался терпением или любовью к семейным ценностям. Даже собственных детей он отправил в школу-интернат где-то в Англии, чтобы те не нервировали его. По крайней мере, если верить слухам. Дети Фальконе были в некотором роде запретной темой для обсуждения.

– Надень шубу, – велела мама. Мне пришлось подчиниться. Когда я выходила, то даже не оглянулась на Талию, которая, наверное, огорчилась из-за такого моего невнимания. Отец уже ждал на водительском сиденье черного «Мерседеса», стоящего на нашей подъездной дорожке. Прямо за ним была припаркована еще одна машина с нашими телохранителями. Мне было интересно, каково живется тем людям, которые не нуждаются в постоянной охране.

Мама распахнула шубу чуть шире. Я хотела сказать ей, что это Лас-Вегас, а не Россия. Но если она предпочитала получить тепловой удар, расхаживая в своей шубе, то это была ее проблема.

Мама опустилась на пассажирское сиденье, а я проскользнула на заднее сиденье машины. Я еще раз бегло осмотрела свои колготки на предмет затяжек, но все было безупречно. Безупречны, как всегда.

Я подумала, что компании-производители колготок должны размещать на своей упаковке предупреждение типа «Предназначены только для нахождения в положении стоя, движение запрещено», учитывая, как легко было обзавестись затяжкой. Для этого всего-то и нужно было, что ходить. Вот почему я на всякий случай сунула в сумочку две пары новых колготок.

– Пристегнитесь, – произнес отец. Мать наклонилась и промокнула его лысую голову от пота салфеткой. Я не могла припомнить, были ли у отца когда-нибудь волосы.

– Кара, – произнес отец с ноткой раздражения в голосе.

Я быстро пристегнулась, и он выехал с нашей подъездной дорожки.

– У нас с Козимо сегодня днем состоялся короткий разговор, – сказал он как ни в чем не бывало.

– А? – вопросительно произнесла я. У меня внезапно скрутило живот от беспокойства. Что если Козимо передумал? Что если нет? Какой из этих двух вариантов заставил мой живот сжаться сильнее? Тем не менее я все же заставила свое лицо принять нейтральное выражение, когда заметила, что мама смотрит на меня через плечо.

– И что он сказал? – спросила я.

– Он предложил сыграть свадьбу следующим летом.

Я сглотнула.

– Так скоро?

Между бровями отца залегла небольшая морщинка, но мать заговорила первой.

– Тебе уже девятнадцать, Кара. Следующим летом тебе исполнится двадцать. Самое время стать женой и матерью.

У меня внезапно закружилась голова. Кое-как женой я себя еще представляла, но вот матерью определенно нет. Я была слишком молода для этого. Когда же у меня будет шанс побыть самой собой? Понять, кем я была на самом деле или кем бы я хотела стать?

– Козимо – порядочный человек, а порядочных людей сейчас не так-то легко встретить, – заговорил отец. – Он ответственный. Кроме того, он был финансовым консультантом Фальконе на протяжении почти пяти лет. Он очень умен.

– Знаю, – тихо произнесла я. Козимо был отличной партией при любом раскладе. И внешность имел приметную. Только вот рядом с ним я не чувствовала того особого волшебного трепета, о котором пишут в романах. А ведь это был мужчина, за которого мне предстояло выйти замуж. Может быть, этот трепет появится сегодня вечером? Разве вечеринки не были идеальным местом для того, чтобы влюбиться в кого-то по уши? Мне просто нужно было расслабиться.

* * *

Вскоре мы въехали на территорию городской усадьбы Фальконе и остановились у величественного дома, по виду напоминающего дворец. Перед ним