- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
Алексей Борисов Ничей
Вместо предисловия
«Раньше возможно было продвижение, а сейчас нет». Так отозвался о сегодняшних перспективах литературного творчества мой старый знакомый. Подразумевалось: «Бросай уже ерундой заниматься. Кому теперь книжки нужны?» Я не стал спорить. Ситуация действительно скверная. До чтения ли даже самым верным поклонникам?..
Но, думаю, всё равно не стоит отчаиваться. Надежда есть и в темные времена. К тому же бывает полезно заглянуть во вчерашний день — можно найти ответы на вполне актуальные вопросы.
— Зачем это? — произнес сумрачный голос. Гаг поднял глаза. Над ним стояли двое — какие-то незнакомые из местных, тоже совсем молодые. Гаг осторожно опустил голову южанина на траву и поднялся. — Зачем… — пробормотал он. — Откуда я знаю — зачем?
Аркадий и Борис Стругацкие «Парень из преисподней»
Часть
IКозлы
Глава первая Семейные ценности
Спикер областного парламента Хрюшников сидел за столом и ковырял в носу. Когда я сделал еще несколько шагов по ковру и присмотрелся, стало ясно, что ковыряет он не в носу, а в ухе. И не пальцем, а дужкой очков. — Можно, Виталий Иванович? — повторил я. — Заходи, Алексей Николаевич, — отозвался спикер. — Что у тебя там? — Подписать кое-что надо. Виталий Иванович вздохнул так, будто сию минуту закончил разгрузку вагона. — Сколько раз я тебе говорил: бумаги на подпись сам не носи, передавай через консультанта? А? — Там нюансы могут быть, Виталий Иванович. Комментарии могут потребоваться. Спикер вздохнул сильнее. — Комментарии потребуются — вызову. Ох, Алексей Николаевич… — Что, Виталий Иванович? — Всему вас учить надо. Сразу видно: не работали в обкоме. — Да тут бумаг немного, — начал я. Было в самом деле неловко, что оторвал занятого человека от дела. Выбил из колеи. — Ладно, оставляй, — смягчился спикер. Я мысленно перевел дух и приготовился дать задний ход. Тут двойная входная дверь за моей спиной скрипнула. — Виталий Иванович, разрешите? — вслед за дверью проскрипел голос, по тембру сильно похожий на звук несмазанной петли. Оборачиваться, чтобы понять, кто это, было необязательно. — Заходи, Никифор Мефодиевич, — кивнул хозяин кабинета. Обогнув меня заодно с приставным столиком, полубоком, немного шаркая при ходьбе, в святая святых законодательной власти проник консультант нашего спикера Никифор Мефодиевич Толиков. Меня он приветствовал едва заметным кивком и присел на стульчик напротив. Никифора Мефодиевича в парламентском кругу знали все. Принят он был на полставки и отвечал за духовно-нравственную сферу. Лет ему было много. Даже очень много, и кое-кто поговаривал, что пора бы человеку на покой. В аппарате в таком возрасте уже не работали. Однако спикер к нему благоволил и принимал всегда без очереди («С острой болью», как шутил один наш коллега). Секрет проходимости был прост: во времена, не слишком отдаленные от нас, товарищ Толиков занимал высокую должность в управлении КГБ. А бывших чекистов, как известно, не бывает. Про его выдающиеся успехи на ниве нравственности и духовности ничего слышно не было, зато слухи и сплетни он носил начальству исправно. Спикер шевельнул бровью и перестал ковырять очками в ухе. Никифор Мефодиевич покосился на меня и, приподняв скрюченное тело над столом, забормотал что-то Виталию Ивановичу в другое, свободное ухо. Спикерская бровь поползла вверх. Я попробовал прислушаться. — Алексей Николаевич, погуляй! — оборвал мои попытки спикер. Подрагивая кистью правой руки, Никифор Мефодиевич продолжил едва слышное бормотание. Мне почудилось, что прозвучала знакомая фамилия, но проверить это ощущение я объективно не успевал.
Предупредительнейшая Алевтина Викторовна в первой приемной читала популярный у аборигенов таблоид «Энциклопедия здоровых импульсов». По-моему, ту ее часть, где повествуется о внебрачной жизни эстрадных звезд. — Что-то у нас Никифор Мефодиевич какой-то взволнованный, — попытался я прозондировать почву. — Ой, не знаю, Алексей Николаевич, — откликнулась она, подняв голову от газеты. — Ничего не говорил, сразу вошел. Пришлось мне отправиться восвояси. Там, под дверью моего кабинета, переминался с ноги на ногу очередной гость. Я мысленно застонал, потому что после визита к спикеру, как всегда, хотелось немного побыть наедине с собой. Да и голова после вчерашних излишеств еще побаливала. Гостем оказался собственный корреспондент агентства «Интерксерокс» Василий Онищенко. — Привет! Какие новости у пресс-службы? — заулыбался он. — Спикер с утра ковырял в ухе, — ответил я. — Что? — Ничего. Шутка, — я погремел ключами. — Заходи, раздевайся, ложись. — Сам всё шутишь, — сказал Онищенко, усаживаясь на стул. — Скучно живете у себя в парламенте. Ни скандалов, ни сенсаций. — Стабильность в регионе. Всё под контролем. — Давай, что ли, сами что-нибудь придумаем, — продолжал развивать свою мысль Онищенко. — Нельзя же так постоянно. — Кто сказал, что нельзя? Ты вон у губернатора бываешь на брифингах, вот и попроси его подкинуть парочку сенсаций. — Там у нас договорные обязательства знаешь, на какую сумму? — Знаю. Кофе хочешь? — Растворимого? — Ну, ты буржуй! — я изобразил на лице праведный гнев. — У нас организация бюджетная, бедная. Другого напитка не держим. — Знаем, какая вы бедная организация, — усмехнулся Онищенко. — Ладно, наливай. — Налью, когда закипит. Включи чайник, — и я потянулся к свежим газетам. — Прессу вот еще не видел. Может, там и есть какой-нибудь скандал. — Я тоже не видел, — оживился Онищенко. — Дай мне что-нибудь из ненужного. — Всё у нас нужное, всё важное. Держи вот «Факты и комментарии», насладись пока. — Да чем там наслаждаться? — Версткой насладись, если больше нечем, — посоветовал я, листая одной рукой «Негоциант». Электрочайник забулькал и щелкнул. — Смотри-ка, твоего начальника приложили, — сказал Онищенко. — Хрюшникова? — Нет, Забегалова. — Тоже мне начальник… Кого-кого приложили? — от удивления я даже отложил «Негоциант». — Забегалова. Я действительно оторопел. Управляющий делами областного парламента товарищ Забегалов был в аппарате личностью легендарной. Спикеры сменяли друг друга, а Валентин Юрьевич не только оставался на плаву, но с каждой такой сменой двигался наверх. В прошлом деятельный комсомольский вожак, первый и единственный публичный шаг он
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »