лет. Стояли парни у бара и пригласили их, соплюх подружек, в кабак. Всю ночь шло веселье, ребята оказались работниками этого бара, по случаю дня рождения Никиты закрытого на «санитарный день». Галя танцевала с именинником, а потом вся компания собралась в гости к одному из парней. С Никитой она и переспала, ни о чем не думая. На честь девичью Гале было плевать с высокой колокольни: на дворе стояли девяностые — пей, кури, гуляй — все можно.

Утром она проснулась, вывернулась из-под руки Никиты, тихонечко оделась и смылась в общагу. А вечером он встречал ее у двери колледжа. Закрутилось, завертелось…

Сережка весь в отца — такой же спокойный и флегматичный. С Никитой Галя даже не ссорилась. Из общежития ее выгнали за нарушение режима. Любимый помог собрать вещи и привел девушку домой. Будущая свекровь ничего не говорила, была легка в общении и доброжелательна. Учила Галю готовить обед, стирать белье, вести быт. Ни разу не обозвала «шалавой» и «малолеткой». Любить Галю — нет, не любила, это чувствовалось, да и многочисленные родственники нет-нет, а сообщали, не стесняясь Гали, что Никите нужна совсем другая жена, а не детский сад. Гале их слова были «до фонаря», в голове ветер, в животе — бабочки.

Галина мама узнала о связи дочери от посторонних. Был грандиозный скандал, а потом — знакомство с «женихом». Она была не в восторге от Никиты, но тоже — ничего не сказала.

Через три года Галя получила свой диплом. Вот тут мама вовремя подоспела:

— Бросай его. Он — никакой. Жить будешь в квартире тетки, она в Карелию уехала. Работу я тебе нашла.

С утра Галя проводила Никиту на работу, а через час закрыла квартиру и уехала к матери. На душе скребли кошки — так подло она еще ни с кем не поступала.

Дома она посидела пять минут и вернулась к любимому. Через неделю Никита и Галя подали заявление. Осенью сыграли свадьбу. Мать Гали отвечала за стол, отец Никиты помог деньгами, а свекровь сказала, что на свадьбу не придет. Но в последний момент явилась в кафе с толпой подружек из хора, с седеньким гармонистом во главе. В общем, свадьба прошла нормально, как у людей. Нормально, если не считать того, что буквально за неделю до бракосочетания Галя изменила своему жениху. С каким-то таксистом. В первый, но не последний раз.

Знала ли об этом свекровь? Наверное, да. Но она молчала. Галя помнила, как нервничала, когда узнала, что беременна. Пронесло: ребенок был — вылитый отец.

Когда она занималась пеленками и распашонками — загулял Никита. Он пропадал где-то с друзьями ночами и приходил домой, в квартиру, подаренную отцом, пьяный.

Так и жили они еще четыре года. Пока Сережка в яслях, Галя к любовнику убегала на часок-другой, чтобы успеть вернуться домой и приготовить обед мужу. А супруг вечно с работы задерживался, а то и вообще не приходил. Сережку, правда, обожал: под летним дождем скакал с ним по лужам босиком, мог часами возиться с сыном, читал ему сказки. Галя давно не спала с Никитой, а потом просто предложила развестись. Муж так же просто согласился. Ни один из них не подумал о ребенке. Сережка целый год после развода «бунтовал», не желая принимать сложившиеся обстоятельства.

Хватило ума у обоих не устраивать раздел имущества, выплату алиментов и разборок по поводу, с кем хочет остаться Сережа. Он жил на два дома: день у отца, день у мамы. Сложно было: Никита сына баловал, а Галя относилась к нему со строгостью, особенно, когда школа началась. Ругались много раз по этому поводу, но вырастили хорошего парня.

Со временем Галя поняла отношение к себе свекрови, ныне покойной. Невесткой она была дерьмовой, честно говоря. Туповатая малолетняя девочка, нагло поселившаяся в чужом доме. Бедная мама Никиты…

И вот, здрасьте — сын пошел по стопам отца. Что же дальше?

***

С Ленкой она напилась, как никогда. Утром проснулась с ужасной головной болью. Выпила таблетку, сходила в душ. Присела на балконе с чашкой кофе.

Кому она делает плохо? Себе? Веронике? Нет, в первую очередь, она заставляет страдать сына. Ленка вчера сказала ей:

— Серега смену перепутал, видимо. Приходил к нам прямо на работу. Я смотрю, а девчонка за спиной спряталась и за руку его крепко держит.

— Это когда?

— Когда ты, дубина, трубку отключила, обидевшись на то, что к тебе, Елизавете второй, сын на смотрины отравившуюся невестку не привел! И смоталась к любовнику за город! А парень тебя повсюду искал! На нем лица не было! А ты, стерва, даже не подумала: может быть Вероника тебя, грымзу, боялась! Может же быть такое?

Да. Такое вполне могло быть. Выходит, что Галя — не только дерьмовая невестка, но и мать — так себе!

***

Она взяла в руки телефон и набрала номер, который знала наизусть.

— Сынок, здравствуй.

Голос сына был напряженный.

— Привет.

— Твоя мать чокнутая, ты в курсе?

Внутренним чутьем Галина поняла, что сын улыбается:

— Ну-у… Я догадывался.

— В общем так. Вы не обидитесь, если придурошная мамаша нагрянет к вам в гости? Обещаю вести себя хорошо: истерик не закатывать, водки не пить, Веронику не строить!

— Ты серьезно, мама? — Сережка фыркнул, Галя всегда умела его рассмешить.

— Зуб даю!

Утром Галина села в автобус, следующий по маршруту до Петербурга. В далеком прекрасном городе ее ждали дети. Она смотрела в окно и улыбалась: будь что будет. Она была плохой невесткой, женой и свекровью, но плохой матерью быть не хотела.

(c) 2022 Анна Лебедева