- 1
- 2
Ольга Сольви Вечеринка в ритме анапест
Вечеринка в ритме анапест
Где Анапест Хореевич Ямб? Заходите скорее вы к нам! Амфибрахий, Спондей, все сюда! Ну и Дактиль. Ведь он же звезда.
Вечеринка на белом листе… Потрясающие фуэте! Карандаш и поэта перо. Вот и рифму примчало метро.
Запыхалась, огня подлила, Вдохновенья немного дала, Разместила всех в ряд по местам, Придиралась ко всяким словам,
Но потом, успокоившись чуть, Прилегла в уголке отдохнуть. И тогда Амфибрахий и Ямб Собрались уходить по домам.
Все друзья разошлись в тишине, Бережливо накинув кашне На уставшую рифму, чтоб впредь Им не раз удалось пошуметь.
Вспоминая зимы
Раз в крещенский вечерокДевушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали. Василий Жуковский
Прекрасные русские сказки Доныне живут в деревнях. И счастью легко там подкрасться, Где тайнами воздух пропах.
Там валенки в Святки бросают, Надеясь на встречу с судьбой. Гадают о сказочном рае, Пугая густой темнотой.
Жених из зеркал выскользая, До страху доводит девчат. И по́лнится вновь кладовая, Где дивные притчи стоят.
Там в печке искрится полено, А детство живет до сих пор. И в памяти так это ценно, Как добрый и чу́дный фольклор.
Слово
Когда невзгоды и утраты Кольцо сжимают до нуля, А в сердце яростным стигматом Вскипает боль, огнем сверля,
Глоток воды кристально-чистой Мне слово русское дает. И оживает пепел листьев, И холодом смиряет лед.
Палитра слов творит картины, А запах книг милей духов. Листы белеют так невинно Среди бывалых храбрецов…
Тогда, меж классики рубинов, Багаж немного распоров, С восторгом гибну под лавиной Несозданных еще стихов.
Сказка зимы
Снег. Сугробы. Холод. Лед. В зимнем сне стремлюсь в полет: Радость, счастье впереди. Жизнь, меня не подведи!
Будем вместе мы с тобой Охранять судьбы покой. Что́, мороз? Горючих слез Вновь немало набралось?
Ну и ладно… Не вперво́й Нам дорогою земной Шлепать долго до весны, До прозрачной глубины
Памяти и синевы, Что молчаньем скреплены́. Там сосулек голыши Барабанят: «Докажи
Право жить опять весной. Снова дом себе построй, Начинай по-новой быть И тянуть Вселенной нить!»
«Нет, спасибо, уж не мне Плакать о былой войне. Я устала. И теперь… Закрываю тихо дверь».
О сказанном в углу
И упало каменное слово На мою еще живую грудь. А. Ахматова
Негромко и не для чужих Слетело слово потихоньку. Но сердца ритм вдруг так затих… А рану бередит гребенкой.
Пока еще переживу?! Пусть кровь течет рекой ночами. Всё то, что вижу наяву, – Лишь факты, что всегда упрямы.
Не верю! Верить не хочу В слова, как смерть, кувалдой бьющих. И снова и опять плачу́ За фразу, что меня расплющит.
Предать легко: соврать, казнить Живую душу лишь словами. Но как же хочется завыть Перед предательства цунами!
В городском лесу
Околдованы дрёмой пушистой И закованы холодом здесь… Как дорогу мне к жизни расчистить Через этот погибельный лес?
И горят ледяные деревья От завистливых взглядов опять. О рассеянном в прах поколеньи Кто же будет теперь вспоминать?
Мы уйдем незаметно и тихо. И никто пусть не плачет по нам! Чтобы ложь неприглядная стихла, Я подарки всем близким раздам:
Кому — сердце, кому — свою память, Фотографий забытых штрихи… Вдруг тихонечко лед начнет таять, И сознанье не будет глухим?
Незаметной тропой поскорее Мне из леса домой бы уйти, Но горит бурелом, леденяя, И предательство ждет на пути.
Никого не сужу и не пла́чу. Мое прошлое, ярче гори! Я, конечно, возьму твою сдачу, Но оставь мне… хоть на сухари!
Пусть не будет им трудно, кто предал, И клянется в любви мне теперь, И “душевным” фальшивым куплетом Закрывает из прежнего дверь!
Потихоньку. Скрипучим из снега Накрывает покров, как и встарь… Что души моей тайным побегом Не заметь меня и не ударь! Адское облако
Облако тьмы опустилось, пленя, Холодом мрака захороня. Сердце затихло, в бессилье стуча. Ярко блеснул топор палача.
Рубит и бьет по ушедшим годам Кровью по нервам — колоколам. Снова плачу́ и за грязь, и за свет – Жизни моей университет.
Вновь каменею и плачу без слез До пересохших в горле желез, До откровения в черной ночи… Месса «Инферно» гулко звучит.
Зверски пирует опять саранча. И над судьбой моей хохоча, Бездна записывает номера Пулей из старого серебра.
Холодный гранит
Уход навсегда — это тяжкое бремя, С которым живущим идти. Не лечит никак скоротечное время, Хоть вёрсты летят на пути.
Другие дома, города, поколенья, Но я тебя помню до слёз. Ночные лучи, звездно-легкие тени Опять привечать довелось.
Притихшая память не бьет уж наотмашь, Лишь только тоскою саднит. И я выхожу из жестокого шторма Туда, где холодный гранит.
Гибель сына
Она стояла у ворот И долго-долго вдаль глядела. И начал говорить народ: «Везут безды́ханное тело»!
Душа в печали замерла… В мгновенье жизнь остановилась. А горе жестко, как всегда, На «до» и «после» разделило
Года до гибели его И после смерти безвреме́нной. Вдруг небо сделалось мертво́, Угасло солнце постепенно…
Ее любимый сын погиб От рук кровавого злодея. Уж нет рыданий, только хрип, И сердце в боли каменеет.
Война проклятая идёт И жатву скорби собирает. Там ад свои сюжеты шьёт, И рай ворота открывает.
А соловьи поют все также
«Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят». Алексей Фатьянов
Как будто в хрупкий сон вхожу. Боюсь спугнуть вновь память — фею, Мою царицу, госпожу, Перед которой я немею.
Прошу ее: позволь забыть Походы, горести, потери! Но прошлого не рвется нить, И боль ночную не измерить.
Вновь друг живой мне руку жмёт, Растяжка больше не
- 1
- 2