признан местными Советами, которые появились по всей стране, фабрично-заводскими комитетами, осуществляющими рабочий контроль на заводах, и миллионами крестьян, хлынувших домой с фронта. Чиновники, управляющие, технические специалисты всех уровней бастовали, отказываясь служить новому самозванному правительству. Ядро вооруженных сил, которыми располагала новая власть, составляли несколько тысяч красногвардейцев и несколько батальонов преданных латышских стрелков, уцелевших при развале царских армий, сражавшихся на фронтах. Через несколько недель после начала революции на Дону, Кубани и Урале начали собираться армии казаков, поклявшихся свергнуть новую власть. Большевикам легко удалось сбросить хилое Временное правительство. Занять же его место, осуществлять действенный контроль над хаосом, царящим по всей громадной территории бывшей Российской империи, установить новый общественный строй, который отвечал бы устремлениям рабочих и крестьян, видевших в большевиках своих спасителей и освободителей, было куда более грандиозной и сложной задачей.

2. Два мира

Первым конституционным актом, в котором рабоче-крестьянское правительство объявило о новом названии государства, была Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая в январе 1918 года на III Всероссийском съезде Советов, — большевистский вариант Декларации прав человека и гражданина Великой французской революции. Декларация провозгласила Россию Республикой Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в ней также заявлялось, что «Российская Советская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация Советских национальных республик». Эта формулировка выражала интернациональный дух революционного режима. Революция была интернациональной по самой своей сути; она заключала в себе идею замены войны между соперничающими державами войной классов.

Развитие мировой революции было для советского режима, борющегося за свое существование, вопросом первейшей важности, единственным оружием большевиков, оказавшихся один на один с вооруженными империалистическими державами; если революции не вспыхнут по крайней мере в крупнейших из воюющих держав, новый режим едва ли мог надеяться, что ему удастся выжить. Между противниками — ведущими странами капиталистического строя, который революция стремилась уничтожить, не было особых различий. Поэтому концепция внешней политики подразумевала вначале лишь пропаганду революции, иное ее понимание было на первых порах чуждым большевистскому мышлению. Троцкий, первый народный комиссар по иностранным делам, лаконично заметил: «Я выпущу несколько революционных прокламаций, обращенных к народам мира, а потом закрою лавочку».

Однако реальность развеяла эти иллюзии, борющейся Советской республике пришлось играть роль национального государства в мире других национальных государств. Обращение к воюющим государствам с предложением о мирных переговорах не получило отклика. Нужно было как-то улаживать взаимоотношения с Германией, чьи армии проникли далеко в глубь российской территории и все еще продолжали вести военные действия. Новому правительству прежде всего было необходимо заключить военное перемирие с империалистическим правительством Германии и затем добиваться мира. В феврале 1918 года в Брест-Литовске начались мирные переговоры. Троцкий, который руководил советской делегацией, демонстративно отказался от традиционной дипломатической практики, обратился к воюющим народам через голову их правительств и открыто проводил среди германских войск антивоенную пропаганду; он ошеломил делегацию Германии, настойчиво требуя «мира без аннексий и контрибуций», то есть именно без того, что было целью переговоров Германии с западными союзниками — державами Антанты.

Но непримиримая позиция Германии и подавляющее превосходство германских войск поставили советскую делегацию перед неизбежной дилеммой. Революционные принципы Троцкого не позволяли ему подписать унизительный договор с империалистической державой. Ленину же к тому времени стало ясно, что это неизбежно. С другой стороны, чувство реальности не позволяло Троцкому поддержать Бухарина и других левых коммунистов в их требовании возобновить «революционную войну». Он придумал формулировку «ни мира, ни войны». Однако, когда немцы, на которых его недипломатичные выходки не произвели впечатления, продолжили свое наступление, та же самая дилемма встала перед ним еще более остро. С большой неохотой Троцкий согласился с Лениным, что подписать «постыдный мир», по которому пришлось отдать Украину и значительную часть территории России, необходимо, и ушел с поста народного комиссара по иностранным делам. Договор был подписан 3 марта 1918 г., и германское наступление прекратилось. Одновременно с переговорами в Брест-Литовске предпринимались неофициальные попытки, причем бесплодные, вести переговоры с представителями Великобритании, Франции и США об оказании ими помощи в борьбе с Германией. Довольно значительная группа в Центральном Комитете партии, возглавляемая Бухариным, с негодованием восприняла попытки заигрывания с капиталистическими правительствами и подписание договора в Брест-Литовске, расценив это как отход от интернациональных принципов революции. Лишь благодаря влиянию Ленина эти действия были одобрены.

Уроки военного бессилия не прошли для большевиков даром. 23 февраля 1918 г., еще до подписания Брестского мира, была создана Красная Армия, которая вначале называлась Рабоче-Крестьянская Красная Армия; с тех пор 23 февраля празднуется как день рождения Красной Армии. Это название должно было указывать на ее интернациональный характер и цели. Однако официальное сообщение о ее образовании вышло под заголовком «Социалистическое отечество в опасности!», так что рождение Красной Армии было вызвано одновременно и интернациональными, и национальными соображениями. Для организации армии Троцкий был назначен народным комиссаром по военным и морским делам. Слишком большой реалист, он не мог не понимать, что армию нельзя составить из необученных рекрутов. Он начал решать эту срочную задачу с того, что набрал профессиональных военных из бывших царских офицеров — так называемых военспецов, чтобы они обучили солдат. Результаты оказались блестящими. К началу 1919 года в армии числилось 30 тысяч военспецов. Красная гвардия 1917 года едва насчитывала в своих рядах 10 тысяч подготовленных солдат, но уже в разгар гражданской войны в Красной Армии сражалось 5 миллионов. Сам Троцкий проявил