который раз.
Вопрос был риторическим, ответа не требовал. Но я на него все равно ответил:
— Ты же знаешь, от меня это не зависит. Я это не контролирую.
— Не контролирует он. — Сказано это было не зло, скорее устало. — А должен! Ты ж нас всех под монастырь подведешь! Хорошо, что Лиза обычная сельская фельдшерица. Счастье, что у нее нет таких связей, как у Анжелы. Даст Бог, обойдется. Мало тебе объяснили в первый раз? Еще хочешь?
Он в сердцах сплюнул и уселся на другом торце стола. Я машинально ощупал бок. Объясняться с амбалами Льва Петровича второй раз совсем не хотелось. Не понравилось мне их объяснение. Хоть сейчас и расклад был немного другой. Остерегутся они вот так безнаказанно меня избивать. Не рискнут. Или рискнут? Я украдкой бросил взгляд на Славку. Тот сидел неподвижно и смотрел на пейджер. Взгляд мой он сразу уловил.
— Ты понимаешь, — спросил он безжизненным голосом, — что я должен им об этом сообщить?
Я ответил почти шепотом:
— Понимаю.
— Ты понимаешь, — Лис обхватил руками голову, поднял на меня глаза, — что я не смогу этого сделать?
Я кивнул. Я бы тоже не смог.
— Ты понимаешь, — он почти прокричал, — что будет со мной, если Лев об этом узнает?
Я судорожно сглотнул. Мысль об этом раньше не приходила в мою голову. Рука сама оттянула ворот футболки, спустилась к сердцу, да там и осталась.
— Сообщай. — Велел я. — Не надо молчать. Мне они ничего особо не станут делать, зато тебя не тронут.
— Дурак ты, — сказал он с тоской, — я же себя потом не прощу.
Черт! Я бы тоже себя не простил.
— Что делать будем?
— Не знаю, — Славка покачал головой, задумался, нахмурил брови, принял решение, — ничего. Вдруг, обойдется? Вдруг, на этот раз ты увидел туфту? А?
Нет, Слава, не обойдется. Это я знал наверняка. Александра Меня убьют. А убийцу его не найдут ни сейчас, ни потом, через тридцать лет. И я помочь в этом не смогу, потому как лица не видел. Мне стало немного обидно. Была бы хоть какая польза от этого моего прозрения. А так, сплошная головная боль. Да Лиса еще подставил.
— Что скажешь? — Славка все еще ждал ответа.
Я ответил честно:
— Не обойдется.
— Черт…
Он вскочил, отпихнул ногой стул, бросился в сени, выскочил из дома. Я уже ожидал услышать звук отъезжающей машины, но нет — Славка остался на крыльце, зажег сигарету. Вернулся минут через десять.
— Вот что, — голос его стал спокойным, решительным, — пока никому ничего не говорим. Вечером посмотрим новости, тогда и будем думать, что делать. А сейчас надо бы печку раскочегарить — в доме не Африка, а ночью вообще похолодание обещают, замерзнем.
На том и порешили.
День тянулся бесконечно долго, словно резиновый. К девяти часам и я, и Славка совсем издергались. Мы оба украдкой бросали взгляды на часы, словно пытались подтолкнуть время, заставить стрелки бежать быстрее. Я все время ловил себя на мысли, что сил нет, как хочется послать все к чертям собачьим, убраться отсюда, уехать куда-нибудь в Сибирь, купить себе новые документы. Хотелось вычеркнуть эту страницу и своей жизни. Чтобы не зависеть ни от чего и ни от кого. Чтобы забыть чертова Льва Петровича с его исполнительными подручными. Но хотеть не значит сделать. Не мог я предать Славку, не мог бросить Вику, Влада, Веру. Слишком сильно я умудрился обрасти привязанностями за эти недолгие три недели. Я прожил за это время целую жизнь. Новую, интересную, нужную. Мне было невмоготу это терять. Без трех девять Славка подскочил, напрочь забыв о пульте, пальцем натыкал в нужные кнопки, включил телевизор, уставился в него, не проронив ни слова, замер. Я сделала тоже самое. Мне было страшно. Казалось, эти новости решат всю мою жизнь. Мелькнула надежда — вдруг я действительно ошибся? Ведь, как ни крути, а точной даты смерти Меня я не помнил. Мелькнула и пропала. Как говорила Вика? Надежда — колыбель идиотов? Идиотом быть не хотелось. Я опустил глаза. Будь, что будет. Черт, как же я ненавидел эту неопределенность. По убийство Александра Меня рассказали на первой минуте. Это была самая громкая новость дня. Лис с психу швырнул со стола в экран пустую чашку и промазал. С чувством выругался: — Да мать вашу за ногу! Значит, правда? Он все еще не верил в услышанное. — Слав, — я осторожно тронул его за плечо, — иди, звони. Так лучше будет. — Пошел ты… Он подорвался убежал во двор, вернулся с охапкой дров, принялся остервенело скармливать их печи. — Тогда я сам. Я взял свитер, куртку, сгреб со стола Славкины ключи от машины. Спросил: — Скажи телефон, куда звонить. И номер абонента. Он обернулся ко мне, скрутил выразительную фигу, подсунул почти под нос. С чувством выдал: — Щаз! Размечтался. Сам он, как же! Сиди дома. Теперь лучше вообще не высовываться. Я запустил куртку в угол, прямо в свитере и джинсах плюхнулся на кровать. Сетка жалобно заскрипела. Славка прихватил сигареты и ушел на кухню. В дверь постучали без четверти десять.
Славка меня обогнал, дверь открыл сам. Из сеней я услышал знакомый голос. Голос мялся и смущался, выталкивая из себя нужные слова: — Слав, мне это, Сергей нужен. — Зачем? — Лис сначала решил ерепениться, но сразу сдулся. — А, впрочем, заходи. В комнату вошел Макс. Одет он был, не смотря на позднее время, по форме. Только фуражку нервно мял в руках. Увидел меня, застыл на пороге, словно ждал приглашения дальше. Не дождался, спросил: — Серег, ты это, только не подумай чего, разговор у меня к тебе. Начало мне уже не понравилось. Но и послать его просто так, без причины, я не мог. Поэтому выдавил из себя улыбку: — Проходи. Говори. Фразы из меня вылетали короткие, исключительно в одно слово. От волнения вспотели ладони. Жутко захотелось пить. Я пошарил глазами по столу, обнаружил остывшую чашку чая, придвинул к себе, жадно хлебнул. Макс неуверенно, бочком просквозил к столу, уселся на краешек стула, фуражку положил перед собой на столешницу. Мне вдруг показалось, что он меня боится. И точно, голос его подрагивал: — Серег, здесь Лиза рассказала, что ты утром убийство какого-то попа поминал. Это правда? Что было на это сказать? Нет! Она врет! Несусветная глупость. Итак ясно, что не врет. Ответил за меня Славка. — Правда. А что? Макс нервно заерзал. Замахал перед собой руками. — Нет-нет, ничего. Я просто подумал, не тот ли это поп, о котором сегодня в новостях говорили? Славка опять влез: — А сам, как думаешь? Макс опустил глаза, пролепетал: — Да как сказать, и фамилия вроде совпадает. И вообще… От его юления мне стало тошно. Я не сдержался и спросил в лоб: — Макс, говори
* * *
День тянулся бесконечно долго, словно резиновый. К девяти часам и я, и Славка совсем издергались. Мы оба украдкой бросали взгляды на часы, словно пытались подтолкнуть время, заставить стрелки бежать быстрее. Я все время ловил себя на мысли, что сил нет, как хочется послать все к чертям собачьим, убраться отсюда, уехать куда-нибудь в Сибирь, купить себе новые документы. Хотелось вычеркнуть эту страницу и своей жизни. Чтобы не зависеть ни от чего и ни от кого. Чтобы забыть чертова Льва Петровича с его исполнительными подручными. Но хотеть не значит сделать. Не мог я предать Славку, не мог бросить Вику, Влада, Веру. Слишком сильно я умудрился обрасти привязанностями за эти недолгие три недели. Я прожил за это время целую жизнь. Новую, интересную, нужную. Мне было невмоготу это терять. Без трех девять Славка подскочил, напрочь забыв о пульте, пальцем натыкал в нужные кнопки, включил телевизор, уставился в него, не проронив ни слова, замер. Я сделала тоже самое. Мне было страшно. Казалось, эти новости решат всю мою жизнь. Мелькнула надежда — вдруг я действительно ошибся? Ведь, как ни крути, а точной даты смерти Меня я не помнил. Мелькнула и пропала. Как говорила Вика? Надежда — колыбель идиотов? Идиотом быть не хотелось. Я опустил глаза. Будь, что будет. Черт, как же я ненавидел эту неопределенность. По убийство Александра Меня рассказали на первой минуте. Это была самая громкая новость дня. Лис с психу швырнул со стола в экран пустую чашку и промазал. С чувством выругался: — Да мать вашу за ногу! Значит, правда? Он все еще не верил в услышанное. — Слав, — я осторожно тронул его за плечо, — иди, звони. Так лучше будет. — Пошел ты… Он подорвался убежал во двор, вернулся с охапкой дров, принялся остервенело скармливать их печи. — Тогда я сам. Я взял свитер, куртку, сгреб со стола Славкины ключи от машины. Спросил: — Скажи телефон, куда звонить. И номер абонента. Он обернулся ко мне, скрутил выразительную фигу, подсунул почти под нос. С чувством выдал: — Щаз! Размечтался. Сам он, как же! Сиди дома. Теперь лучше вообще не высовываться. Я запустил куртку в угол, прямо в свитере и джинсах плюхнулся на кровать. Сетка жалобно заскрипела. Славка прихватил сигареты и ушел на кухню. В дверь постучали без четверти десять.
* * *
Славка меня обогнал, дверь открыл сам. Из сеней я услышал знакомый голос. Голос мялся и смущался, выталкивая из себя нужные слова: — Слав, мне это, Сергей нужен. — Зачем? — Лис сначала решил ерепениться, но сразу сдулся. — А, впрочем, заходи. В комнату вошел Макс. Одет он был, не смотря на позднее время, по форме. Только фуражку нервно мял в руках. Увидел меня, застыл на пороге, словно ждал приглашения дальше. Не дождался, спросил: — Серег, ты это, только не подумай чего, разговор у меня к тебе. Начало мне уже не понравилось. Но и послать его просто так, без причины, я не мог. Поэтому выдавил из себя улыбку: — Проходи. Говори. Фразы из меня вылетали короткие, исключительно в одно слово. От волнения вспотели ладони. Жутко захотелось пить. Я пошарил глазами по столу, обнаружил остывшую чашку чая, придвинул к себе, жадно хлебнул. Макс неуверенно, бочком просквозил к столу, уселся на краешек стула, фуражку положил перед собой на столешницу. Мне вдруг показалось, что он меня боится. И точно, голос его подрагивал: — Серег, здесь Лиза рассказала, что ты утром убийство какого-то попа поминал. Это правда? Что было на это сказать? Нет! Она врет! Несусветная глупость. Итак ясно, что не врет. Ответил за меня Славка. — Правда. А что? Макс нервно заерзал. Замахал перед собой руками. — Нет-нет, ничего. Я просто подумал, не тот ли это поп, о котором сегодня в новостях говорили? Славка опять влез: — А сам, как думаешь? Макс опустил глаза, пролепетал: — Да как сказать, и фамилия вроде совпадает. И вообще… От его юления мне стало тошно. Я не сдержался и спросил в лоб: — Макс, говори