кто-то продолжал стоять и любоваться событием.

— Давай уже открывай.

Феникс дрожащими руками принялся вертеть ключами в калитке, наконец справился. Втроём они направились к дверям среди фруктовых деревьев и цветов.

— Как тебе награда, брат? — улыбнулся Бриньольф обескураженному Фениксу.

— Это… теперь моё? — совершенно поражённым голосом спросил Феня.

— Ну да! Рыжий, ты знатно обогатился, а не отупел. Пошли уже в дом.

Феникс так всё время и ходил с отвисшим ртом и выпученными глазами. Комната заливалась светом от больших стеклянных окон, вокруг было просторно и очень красиво.

— Мебели не шибко много, но ничего, докупишь. Это место не имеет цены, друг, его можно получить только за какую-то заслугу. Но даже, если бы его можно было купить, не думаю, что хоть кто-то из нас мог себе такое позволить, ни в этой жизни, ни следующей.

Бриньольф подошёл к громадному обеденному столу с тремя маленькими сундучками.

— А это, дорогие мои, награда более привычная!

Бриньольф раскрыл сундуки, каждый полон золотыми монетами с горкой.

— Конечно, для удобства золотые монеты придётся обменять. Но в целом это, конечно, сумасшедшее состояние. Один твой, другой мой, третий Мелиссы.

— Дядя, поделите моё золото, к чему мне столько? — пропела девушка.

— Давай не выдумывай. Придумаешь, куда деть!

— Красивый у тебя дом, Феня, — ласково пропела Мелисса, как синичка. — Жаль я не могу остаться погостить у тебя и ещё немного погулять по городу.

— Как?! — воскликнул Феникс.

— Мне пора, нужно успеть добраться до дома, на это есть совсем немного времени.

— Но как? Зачем?!

— Крестьяне спешат убрать зерно до холодов, а потом торопятся посеять новое. Звери тоже спешат запастись пропитанием, и ложатся спать долгим сном. Все мы подвержены времени, Феня. А травницы побольше всех остальных следуют прихотям природы. Только такие как ты и Бриньольф нарушают всё, что вздумается, будь то законы людей, природы или времени.

Мелисса улыбнулась. Феникс улыбнулся грустно в ответ, он половину её слов не понял, он просто хотел, чтобы она осталась рядом. Бриньольф озабоченно подскочил к ним двоим.

— Уже что ли, Мелисса? Как же быстро летит время. Ты когда планируешь возвращаться?

— Я думала выходить уже сейчас. — безмятежно произнесла она.

— Уже? Ну, ты даёшь, родная. Одну я тебя не отпущу, до Кривой Рощи отправимся вместе! — твёрдо заявил Бриньольф.

Они втроём вышли во двор, усаженный фруктовыми деревьями, Бриньольф только успел схватить сундучок под руку.

— Стой, а ты куда собрался? — упёр он ладонь в грудь Феникса.

— Как куда? Я с вами!

— Не-не-не, родной. В этом нет никакой необходимости. Я отвезу дорогую Мелиссу обратно. И быстро вернусь. На всё про всё недели две, как получиться. Ты должен быть тут! Осваивайся, обустраивайся. Отдохни в конце концов. У тебя вон сколько золота, на мой сундучок роток, кстати, не разевай. Нам пора бы уже пересмотреть наши партнёрские отношения…

Мелисса дошла до калитки, оглянулась на Феникса, отправила воздушный поцелуй и улыбнулась. Феникс смотрел на неё и коснулся своих губ: «Я ведь её даже не поцеловал ни разу» — подумал он.

— Ну, ты чё? Чего губы трёшь? Слышишь меня, тут вообще? — тряс перед лицом Фени рукой Бриньольф. — Говорю из города не исчезай, я скоро вернусь, у нас впереди дел ещё выше крыше. Всё, до скорого. Рассчитываю на тебя!

Феникс стоял среди сада своего нового дома. Видел, как Мелисса и Бриньольф вскочили в карету и поехали дальше по улице. Он ещё долго смотрел на давно пустующую дорогу, изредка видел, как мелькают прогуливающиеся по центральной улице люди. Развернулся, медленно зашёл в дом. Вдохнул полной грудью воздуха, осмотрел роскошные комнаты, очень хотелось прилечь, он поднялся на второй этаж и зашёл в комнату с огромной кроватью и не заправленным матрасом на ней. Рухнул на мягкую постель. Чуть приподнял голову увидел своё отражение в большом зеркале от пола и до потолка. Восхищённо смотрел в своё отражение и комнаты вокруг.

В груди начало горячеть и бросило в жаркий пот. Феникс поспешил снять верхнюю одежду, затем и рубашку. По середине груди, через кожу, пробивался красноватый свет. Голова начала кружиться и болеть. Где-то внутри в ушах, в теле, в самих мыслях раздались чужие слова. Им не было место в раскалывающейся от боли голове, но при это они звучали: «Я чувствую тебя, человек».

Феникса шатало из стороны в сторону он держался за голову, и чтобы не удариться и не снести ничего, сел на пол и опёрся о спинку кровати.

«Я не из твоего мира. Я то, что спасло тебя на заре твоей жизни. Птица могла убить тебя и воскреснуть в пепле твоих останков»

— Что ты?! Что ты такое?! — сквозь зубы превозмогая боль выкрикнул Феникс.

«Я огненный элементаль! Начало света всего сущего! И теперь я живу внутри тебя. После изгнания Энигмы, самые мрачные времена для этого мира обрели начало. Ты привыкнешь носить мой свет внутри себя, как это делают звери огня, и слышать мой голос без боли. Со временем…»

Голос в голове замолк. Утихла и боль. А вместе с ними и хрупкое сознание человека провалилось в бездонную, чёрную пустоту.