минуту.

— Прости меня за всё, — сказал я Кате, когда она уходила в последний день, перед нашим возвращением на базу.

Она посмотрела на меня, не понимая, за что я извиняюсь. Но видимо, что-то смогла разглядеть в моём взгляде, обняла и шепнула на ухо, что простит мне всё что угодно, если я всегда буду рядом с ней. И как-то сразу так легко на душе стало. Так хорошо. Пусть это всё и будет не со мной, но я обязательно найду себе ту, которая скажет мне такие же слова.

Жизнь только начинается. Восемнадцать лет, что может быть прекраснее этого возраста?

Точную дату нашего полёта никто не говорил. Всё держалось в строжайшем секрете. Груланин лишь сказал, чтобы в ближайшие пару месяцев мы были готовы вылететь в любой момент. Хотя Третий говорил о середине мая. И ему я доверял больше.

Точный список экипажа будет оглашён непосредственно перед отправкой на это задание. Поэтому мы всё ещё не знали, кто вместе со мной будет управлять самолётом. Что немного заставляло ребят нервничать. Каждый хотел занять место в кресле второго пилота, но повлиять на это решение они никак не могли. Да и я не хотел выделять кого-то из ребят. Все они отлично справлялись со своими обязанностями. И я был уверен, что они не подведут меня в любой ситуации.

В общем, этот визит в Москву выдался довольно продуктивным. Нас ввели в курс дела по безопасности и тому, как всё будет происходить во время перелёта. А ещё рассказали обо всём, что может случиться уже на месте и как нам реагировать на возможные проблемы.

Непосредственно перед вылетом обязательно будет проведён ещё один, но гораздо более сжатый инструктаж. А ещё будут подписаны все необходимые документы. Уже сейчас мы подписали немалую стопку разных бумаг о неразглашении и всему такому. Ещё было нужно время, чтобы все эти бумаги прошли по нужным инстанциям и только после этого нас допустят к полёту.

Оставалось совсем мало времени, а я ещё хотел заняться покупкой машины для мамы и дядь Коли. Денег за это время уже было накоплено достаточно. Вот только вставал вопрос, как умудриться получить машину к нужному сроку? И тут я не придумал ничего лучше, чем пойти к Владимиру Алексеевичу.

Пришлось обращаться к Малютину, чтобы он попросил за меня. Гриша не отказал и уже через пару часов после утренней планёрки руководящего состава академии, я находился в кабинете начальника академии и озвучивал свою просьбу.

— Неплохо тебе удалось подзаработать, раз собираешься сделать такой подарок ещё не родившемуся родственнику, — усмехнулся Владимир Алексеевич. Но его слова меня совершенно не задели. Эти деньги были получены мной честно и мне было не жалко сделать такой подарок близким.

— Деньги — дело наживное, — ответил я, пожимая плечами. — Заработаю ещё. А так отличный подарок выйдет.

— Будет тебе машина. На этот счёт можешь не переживать. Когда будет нужно, скажешь мне, всё устроим в лучшем виде.

Я принялся благодарить Владимира Алексеевича, на что он в очередной раз напомнил, что своих никогда не бросает и старается помочь по мере возможностей. А выбить машину вне очереди для него было плёвым делом.

Единственное, что он мне сказал, чтобы команда академии, сделала команду Сасовского лётного. И я дал слово, что так оно и будет. В наших ребятах я был уверен. Жаль, конечно, что сам не смогу выступать вместе с ними, но уговор с Лёвой был именно таким.

Май наступил совершенно неожиданно. Наступила пора промежуточных зачётов по лётной подготовке. Пусть я и был освобождён от всех экзаменов по пилотированию АН-2, меня попросили выступить первым, чтобы показать остальным курсантам, что в этом нет ничего страшного. Меня освободили от полёта на тренировочную базу и весь день я провёл с ребятами. Подбадривая их и всячески помогая советами.

Но, как я понял, моё присутствие им совершенно не было нужно. Все справились со своей задачей на отлично. Может, у них и были какие косяки, но явно незначительные иначе зачёта им никто бы не поставил.

Ну а на следующий день все получили увольнительную. Капитан даже не стал устраивать своего любимого развлечения с физическими упражнениями, а просто выдал ещё до подъёма увольнительные дневальному и просил передать, чтобы в городе всё прошло тихо и спокойно. Чтобы ему больше не пришлось получать из-за нас по шапке от начальства.

Ребята, у которых в городе были девушки, сразу же помчались к ним, ну а остальные, по уже привычной для многих программе. Кафе-кино-кафе-танцы.

В академию все возвращались довольными и отлично отдохнувшими. Дима всю дорогу травил армейские байки. Половина, из которых была правдой, а половина придумана. Может, им самим, а может и кем-то другим. Но нам было всё равно. Было весело и это главное.

Вообще, в моё отсутствие именно Рябов взял на себя роль лидера, а остальные ефрейторы были на вторых ролях, добровольно отдав ему место лидера. Но когда я возвращался, то всё вставало на свои места. Никто даже не пытался оспаривать моё старшинство. И за это я был благодарен ребятам, прекрасно понимая, что слишком мало времени провожу в академии. Но так было нужно.

— Фомин, было велено зайти к начальнику академии, — сказал мне дежурный на КПП.

Сказав ребятам, чтобы возвращались в казарму без меня, побежал к административному зданию. Гадая, для чего я понадобился Владимиру Алексеевичу.

Дежурный пропустил меня без лишних вопросов. И вот я уже стучусь в дверь начальника академии.

— Да входи уже, — послышался голос Третьего и я сильно удивился. — Что ты так на меня уставился? Вот видишь, лично прилетел, чтобы проинспектировать нашу экспериментальную академию. А заодно и сообщить тебе, что через два дня состоится запланированное мероприятие. Поэтому сейчас ты дуешь в казарму, берёшь самые необходимые вещи и потом на аэродром. Самолёт уже подготовлен. Валишь за своим экипажем, а уже на месте тебе объяснят, что делать дальше. Вопросы есть?

Вопрос у меня был. Всего один.

— Какого хрена?!

Конец книги