лишь выдавить беспомощную улыбку. Она поняла — это её последние секунду. Матобэи начал кричать пытаться закрыть шею руками, но это не помогло. Шея Лори потеряла свой символ, а Матобэи стал Шифу. Лори провела рукой по его подбородку, улыбнулась, и сомкнула глаза.

Лицо Тревора нельзя было описать как-либо кроме «очень удивлённого». Его челюсть окончательно свисла, лицо скривилось, а взгляд стал суровым.

— Она умерла. Но Матобэи уверен, что люди после смерти попадают ещё куда-то, и пытается найти способ добраться до Лори и извиниться за то, что убил её.

— Но он же не убивал её. — возразил парень.

— Верно, но он считает, что сам виноват, что забрал у неё душу Шифу, которая поддерживала её жизнедеятельность. — ответила Ринн. — То есть, по сути, душа Шифу Матобэи не его, а его умершей наставницы.

«Как же всё сложно.»

— Печать Шифу — это подарок судьбы, из-за которого человек становится Шифу. Её могут выдать Линдзю, но забрать уже не могут. Сделать Шифу обычным человеком может только сам Шифу. Для этого надо уничтожить свою душу Шифу. Правда сделать это практически невозможно. Процесс уничтожения души Шифу называют Вспышкой Сверхновой. В результате этого выбрасывается ещё большая сила, чем при «Рождении Шифу» — это когда человек получает свою душу Шифу. Обычно, если человек уничтожает свою душу Шифу, то он получает невероятные силы, а затем умирает из-за переизбытка элементальной энергии. — добавила Ликкина.

Тревор доел свою порцию, и показательно потёр глаза:

— У меня уже голова болит от такой тонны информации, давайте ляжем спать.

— В палатке место всего на троих, поэтому один из нас будет дежурить. Начнём с меня, через три часа Ринн, а через шесть часов ты.

Парень кивнул, и они с Ринн пошли к Матобэи в палатку.

***

— Т. Ышь?

— …

— Ты. Ня. С. Ышь?

— …

— Ты меня слышишь?

Я открыл глаза, и оказался в том самом месте, когда коснулся ядра тлена в Гаарве.

— Габриэль?

— Так значит, ты ещё жив? — спросил мужчина с кудрявыми волосами.

— А ты сомневался?

— Совсем нет.

Между нами повисла убийственная тишина.

— Я знаю, что ты сделал. — безэмоционально сказал Габриэль.

— И что? Ты убьёшь меня? Мы сейчас находимся в моём сознании, Габриэль. Ты бессилен уже около сорока лет, с тех пор как решил помочь Ангодии с Гаарвой. Стоило ли оно того?

— Да. — уверенно кинул мужчина. — И я собираюсь передать сообщение о том, что ты пробудился моей сестре. Ты не сможешь ему помешать.

— Помешать? — усмехнулся я. — Зачем мне ему мешать? Это мой шанс встретиться с Валраморсом.

— Ты не посмеешь. — грубо сказал Габриэль.

— Почему ты ждёшь от меня лишь всего плохого? Может за пятьсот лет я поменялся.

***

Тревор проснулся в холодном поту. Его будила Ринн.

— Тревор, ты чего? Плохой сон приснился.

Парень ещё несколько секунд испуганно поглядел на Ринн, отдышался, и вышел из палатки:

— Да, очень плохой кошмар. Ничего, ложись спать.

Ринн пожала плечами и застегнула молнию палатки.

Была ещё ночь, но цветовая гамма неба уже менялась у востока, что свидетельствовало о том, что восход начнётся через час-два.

Тревор долго думал над своим сном. Кошмар ли это, или видение? Зачем кто-то наблюдает за ним? Кто это?

***

Всю оставшуюся смену Тревор провёл в раздумьях по поводу сна. Группа начала складывать вещи и потихоньку убирать за собой.

— Тревор.

Это был Матобэи, который схватил парня за плечо сзади. Тревор посмотрел ему в глаза. Теперь, он мог «прочитать юношу», но стоило ему погрузиться в сознание незнакомца, как на него накатывали волны страданий и боли, утраты и скорби, и Тревор снова приходил в себя.

— Ты в порядке? — продолжил юноша.

— Кхм. Да, всё хорошо. Просто приснился страшный сон.

— Говорят, сны — это отражение внутреннего себя. Все беспокойства, копящиеся за день, вываливаются на тебя во сне.

От этих слов Тревору стало ни чуть не легче, а наоборот. Вдруг, из опушки послышался нежный женский возглас:

— Все подойдите сюда, мы выдвигаемся!

Это была Ликкина.

— Ребята, — когда все стали рядом, её голос стал менее громким, — до границы нам осталось совсем не долго. Наберитесь ил и терпения. Думаю, к обеду уже будем в Сэмитарио.

— И ещё, — закидывая портфель на спину, добавила Ликкина, — Лабереда — город, где закон имеет особое место. Поэтому, перед тем, как сделать что-либо, спросите у меня. Ну, а, теперь вперёд, за мной!

Группа ушла далеко вперёд, оставив после себя лишь кучку тлена.